Элизар действительно оставил тебя в покое,   прошептала ему на ухо Аланна, бросив короткий взгляд на застывшую под балдахином молодую пару.

Рэми пожал плечами, улыбнувшись невесте. Он даже несколько сочувствовал дяде   на собственном празднике Элизар был подобен красивой кукле, за каждый движением которой наблюдает сотня чужих глаз. А вот Рэми... Рэми мог себе позволить обнять Аланну за талию, увлечь ее в новый танец и даже забыться в чарующих волнах мелодии.

Миранис? Рэми теперь гораздо реже думал о принце. Видимо, наследник исполнил свое обещание и ослабил связывающие их узы привязки. Но решения Рэми это не изменило. Через несколько дней он вместе со всеми вернется в Кассию и навсегда забудет и о вожде, и о Виссавии.

Миранис его друг. Миранис тот единственный, кому гордый Рэми был готов служить. И узы привязки здесь ни причем.

Эти дни дались Араму тяжело. Он почти не спал, он лично следил за поспешными приготовлениями к свадебным торжествам. Цветочные гирлянды, изящные подсвечники, только что приготовленные блюда, доставленные на рассвете, еще сегодня сорванные с деревьев сочные, отборные фрукты, тонкие, выдержанные вина и богато расшитые скатерти.

Чадившие по углам благовония успокаивали. Хорошо приготовленные, привезенные из Ларии, одетые в одинаковые парадные ливреи слуги сновали между гостями, подавая напитки и фрукты. Фокусники и циркачи из Самала развлекали кассийцев ловкостью тела, а хранители дара показывали гостям магические штучки, заставляя дам ахать при виде сотканных из света цветов, испускающих тонкий аромат. Лучшие музыканты сменяли друг друга, услаждая слух придворных Мираниса незабываемыми мелодиями.

Праздник удался. Арам едва стоял на ногах.

Высший свет. Шум, странные запахи их духов, чужие, раскрашенные синими завитушками лица, которые Арам, привыкший к тишине и одиночеству, сносил с трудом. Внимательные взгляды, что следили за каждым его шагом. Сплетни. Заигрывания кассийских девушек, которые Араму надоели хуже горькой редьки.

Скорее бы они уехали.

Лишь флейта в руках очередного музыканта спасала. Лишь ее хрустально чистая мелодия позволяла рассеяться туману в голове, который был так некстати. Ведь самое важное дело, тревожащее Арама и днем и ночью, сделано не было.

Наследника они еще не нашли.

  Хранители смерти и целители проверили уже почти всех, бесполезно.   Рэн подобно его лучшей подруги, смерти, появился за спиной внезапно. Даже в этой нише от него не спрячешься.

В своих двадцать зим этот хранитель смерти добился очень многого. Пояс его почти достиг по ширине пояса главного хранителя, и не хватало лишь совсем чуть чуть, чтобы Рэн, несмотря на свою молодость, занял бы место в совете.

Не хватало согласия вождя. Элизар недолюбливал Рэна за его нелюдимость, острый язык и темные, почти лишенные белка глаза. Вождь говорил, что смотреть в эти глаза все равно, что смотреть в глаза смерти. Ощущения были похожими.

Глаза, удивительные, огромные, были единственным, что казалось в Рэне взрослым и зрелым. На вид он казался тринадцатилетним, не более, задумчивым мальчиком с симпатичными черными кудряшками и полными, редко улыбающимися губами. Если не встречаться с ним взглядом   наивный, милый ребенок. Однако этот ребенок любил смерть, темноту и долгие, непонятные остальным виссавийцам ритуалы с другими хранителями смерти.

  Я бы все же советовал обратить внимание...   взгляд хранителя красноречиво скользнул к балдахину.

  Миранис не может быть наследником Виссавии,   живо ответил Арам, отводя взгляд от Рэна.