|
— Если честно, я думал, что она расплавится. А точнее, что давно уже расплавилась. — Нет. — Медведь вновь уложил пострадавшего на плечи. — Жаровня действует только на высокоорганизованные формы жизни или что-то в этом роде… никогда не любил эти заумные научные формулировки. Мудрёных терминов много, а смысла — мало, всё равно ничего не понятно. — Он кивнул на растительность вокруг: — Вон, смотри, траве хоть бы что и железо холодное. Берёзов взялся рукою за ствол автомата. Даже через перчатку «Мембраны» ощущалось, что он горячим не был. И синюшная трава, и покрытые мутным жёлтым мхом кривые деревья, и даже притаившаяся на кожистом стебле Синька — все было в порядке. Если бы не терзающая ошпаренную спину боль, могло показаться, что вся эта пытка с Жаровней лишь плод нездоровой фантазии, разыгравшейся от пошаливающих ежесекундного напряжения нервов… — Пошли! — Здоровяк побежал к остальным. Судя по мучительной гримасе, скользнувшей по его лицу, больно было не только Берёзову. — Надо оттащить этого борца со шпионажем к Айболиту. Старший санинструктор ОСОП, носивший радиопозывной «Айболит», внешне действительно имел сходство с одноимённым персонажем старого детского фильма-сказки «Айболит-66». Увидев его впервые, Иван подумал, что при выдаче санинструктору позывного не обошлось без некоторых аллегорий, но позже выяснилось, что меткий позывной пришел со своим владельцем с предыдущего места службы. Подобная ситуация не редкость, так что удивляться не приходилось, везде служат люди, у всех есть глаза, и все они когда-то были детьми. К тому же самого Айболита его радиопозывной совсем не тяготил, скорее наоборот. — Что произошло? — Худому, как щепка, санинструктору, ловко сдёргивающему с пострадавшего шлем-сферу, с одинаковым успехом могло было быть как тридцать, так и сорок лет. — Оковами приковало на бегу. — Берёзов окинул взглядом склонившихся над своим командиром контрразведчиков. Жаровня застала и их, но выглядели они бодро, видимо, самым краем зацепило. — Ударился о землю сильно. В руке у Айболита оказался маленький фонарик размером с карандаш. Он чёткими и уверенными движениями проверил лежащему зрачки, коснулся пульса на сонной артерии и прощупал затылок. — Потеря сознания вследствие удара головой, — определил санинструктор, — легкое сотрясение, серьёзных травм нет. — Он сунул руку в медицинскую сумку. — Сейчас поставим на ноги. Айболит извлек одноразовую ампулу с нашатырным спиртом и отломил стеклянный колпачок. Несколькими быстрыми движениями он подвигал ею под носом у пострадавшего. Контрразведчик дёрнулся и открыл глаза. — Видишь меня, боец? — требовательно вопросил Айболит, нависая над ним. — Да, — поморщился тот, поднимая голову и разминая шею. — Как тебя зовут? — Санинструктор сунул ему под глаза три растопыренных пальца: — Сколько пальцев видишь? — Три пальца. — Контрразведчик осторожно потер висок. — Зовут Виктор, радиопозывной «Рентген». — Порядок, — оценил Айболит, — раз тупо фамилию не назвал, значит, соображает. — Он выхватил из сумки инъектор, ловко воткнул в него какую-то ампулу и сделал Рентгену укол в шею. Берёзов подумал, что в этот момент санинструктор чем-то напоминает пианиста-виртуоза, у того тоже руки порхают, как бабочки. — Что в кармане? — Медик шлёпнул ладонью по бедру контрразведчика. — «Энерджайзер», — ответил за него Иван. |
