– Она идет сюда, – прошипел Леклер. – Неужели кто-то из нас привлек ее внимание?

Рид нашел в себе силы хмыкнуть, хотя ребра тут же отозвались болью.

– Надо быть не в своем уме, чтобы захотеть одного из нас. Мы грязные, покалеченные и стоим одной ногой в могиле. Что касается меня, то одна моя нога уже наверняка в могиле, а вторая собирается вот-вот к ней присоединиться.

Рид умолк: длинная тирада совсем вымотала его. Он закрыл глаза, балансируя на грани обморока. Неожиданно нежная рука легонько прикоснулась к его плечу и вернула Рида к действительности. Он медленно открыл глаза, часто моргая от яркого света лампы. Сначала он разглядел одну лишь черноту, окутывающую женщину с головы и до черных сапожек; руки ее были в черных же перчатках.

Она рассматривала его лицо. Хотя вуаль и скрывала черты, но была не в силах спрятать контуров молодого лица. Да зачем же молодой женщине могли понадобиться изможденные мужчины? Он почти физически ощущал, как ее взгляд вонзается в него. Когда она прошла дальше, он с облегчением выдохнул. Но, к его ужасу, осмотрев остальных шестерых заключенных, она вернулась к нему. Люсьен, нетерпеливо ожидавший ее у двери, кашлянул.

– Вы сделали свой выбор, мадам? Вы отвергли всех мужчин, осталась только эта камера. Не следует слишком тянуть время. Начальник может вернуться в любой момент.

Черная Вдова поставила светильник на пол у лица Рида и нагнулась, чтобы всмотреться в его глаза.

– Вы Рид Харвуд? – ее английский был безупречен, в нем не слышалось и намека на акцент.

Рид вздрогнул и отрывисто бросил:

– А кому какое дело?

– Отвечайте на вопрос, – приказала она.

Рид не счел нужным лгать: он ведь уже почти покойник. Ну что еще может с ним приключиться?

– Точно, я Рид Харвуд. А вам что до того?

– Для меня это чрезвычайно важно, милорд.

Женщина выпрямилась и подняла лампу.

– Вот этот подойдет, месье Люсьен.

Рид заметил, что и французский выговор у нее безупречен.

– Вы совершаете ошибку, – заявил он. – Я близок к смерти так, как это только возможно. Никакого удовольствия я вам доставить не сумею.

– Позвольте мне самой судить об этом.

Рид хрипло рассмеялся.

– Я совершенно не в состоянии доставить вам то удовольствие, какое вы непременно потребуете от меня.

Женщина презрительно фыркнула и повернулась к охраннику. Люсьен недоверчиво хмыкнул.

– Вам нужен вот этот! Умоляю вас, мадам, выберите кого-нибудь другого. Вы же видите – он уже не жилец.

– Это единственное возражение? – резко спросила Черная Вдова.

Как истинный галл, охранник флегматично пожал плечами.

– Да мне-то что. Эти люди, – он сделал широкий жест, охватывая им всех шестерых заключенных, – все равно умрут в Замке дьявола.

Черная Вдова извлекла из складок своего платья пухлый кошелек и покачала им перед жадно заблестевшими глазами Люсьена.

– На сей раз я положила немного больше. Неужели я услышу отказ?

Люсьен схватил кошелек и взвесил его в руке.

– Я приму его, и с радостью. Скромный тюремщик не может себе позволить отказываться от подношений. Забирайте этого мужчину и делайте с ним все что хотите.