— Когда речь идет об этих жемчужинах, я не доверяла бы самому Господу Богу… Сейчас сами убедитесь.

— Что же, посмотрим, посмотрим.

Очень осторожно Боб выложил жемчужины Грэгори на длинный прямоугольник бархата. Грэг чувствовал, как напряглась Луиза. Видно было, что его присутствие мало волновало и ее, и Кастеллано.

— Луиза, извини, но ты же знаешь, что я не имею дела с окрашенным жемчугом.

— Они не окрашены.

— Если бы вы предупредили меня, что они с острова Таити или из Центральной Америки…

— Они получены в нашей долине, Боб.

— Но они черные. В вашей долине таких нет. Ну… ладно, — сказал он как-то невесело, — я еще на них посмотрю.

Он неторопливо приладил спектроскоп и лупу на лоб. Несколько минут спустя он сказал:

— Размер соответствует норме.

Последовала долгая пауза, затем ювелир констатировал:

— Плотность у меня тоже не вызывает сомнений.

Луиза вдруг потеряла терпение. Она быстро подсела к Бобу. Когда он отложил спектроскоп, она потянулась за ним, не обращая внимания на насмешливую улыбку ювелира.

— Может, мне вообще уйти из комнаты? — спросил он. — Мне казалось, ты доверила мне провести оценку этого жемчуга.

— Успокойтесь, Боб. Я люблю вас, но успокойтесь.

Она знала, чего искал Кастеллано. Не бывает красоты без изъяна. О подобной красоте можно только мечтать. Может быть, Луиза слишком долго мечтала о ней, и это значило для нее слишком много, скрашивало ее жизнь.

И тем не менее из рук Боба в ее руки одна за одной переходили жемчужины безо всякого изъяна. Но прошел еще целый час, прежде чем ювелир снял с головы черную ленту спектроскопа, откинулся в кресле и в недоумении взглянул на Грэгори и Луизу.

— Что за чертовщина? Что вы мне привезли? — спросил он строгим голосом. Потом повертел головой, потер подбородок мягкими пальцами: — Вы показывали их другим дилерам?

— В настоящий момент нам хотелось бы знать ваше мнение, — спокойно проговорил Грэгори.

— Да, разумеется. Однако прежде всего я хочу вам сказать, что у вас нет необходимости обращаться к другим дилерам. Луиза меня знает. Я был знаком с ее семьей еще до того, как она начала серьезно заниматься жемчугом. И научилась отличать хороший жемчуг от плохого. Я не стану вас обманывать. — Глаза его уставились на Грэгори. — Мистер Коплин, надеюсь, у вас нет сомнений в том, что я известный авторитет в жемчужном бизнесе. Моя репутация…

Луиза его перебила:

— Боб, даю вам три секунды на то, чтобы вы сказали то, что должны нам сказать. Иначе я начну рвать на себе волосы.

— Так что вы хотите услышать?

— Что это лучший жемчуг из того, который вам приходилось видеть.

Боб пожал плечами.

— Действительно, это лучший жемчуг из того, который мне приходилось видеть. — Затем он добавил, обращаясь к Грэгори: — Она немножко перевозбуждена.

— Боб, назовите Грэгори цену, — продолжала гнуть свое Луиза. — Он должен знать, сколько это стоит.

— Она была такой милой девушкой, но сейчас стала чересчур агрессивной, — пожаловался Грэгу Боб, а затем обратился непосредственно к Луизе: — Я же не утверждаю, что они ничего не стоят.

— Нет, они должны стоить кучу денег! Скажите наконец вашу цену, и покончим с этим.

— Шестьсот тысяч долларов за все, и ни цента больше, — сказал Боб после того, как они с Луизой довольно долго торговались. — И ты знаешь, что это разумная цена.

Казалось, еще немного, и он зарычит на нее.