— Долго ли умеючи, — снова буркнул мужчина, сворачивая на проспект Стачек. — Вообще-то я пять минут назад был твоим парнем, забыла?

Ну, и что сказать на это? Вздохнув, я протянула:

— Спасибо ещё раз.

— Забудь, мне не жалко. А парню втык дай, чтобы не пускал одну по городу ночью.

— Был бы, дала бы… В смысле, втык.

Он только хмыкнул. Тормознул на светофоре, и в спинку сидения прилетело что-то тяжёлое, двинув мне по почкам. Ойкнув, я оглянулась. Задняя банкетка была завалена вещами кое-как, а тяжёлым оказалась скользнувшая по сумкам микроволновка.

— Вы что, переезжаете? — спросила раздражённо, пытаясь рукой отодвинуть угол печки от сидения.

— Прости, — ответил он, отпихнув микроволновку. — Ага, ищу съёмную квартиру.

— Приезжий?

В уголке измученного мозга заскрипели натруженные шестерёнки. Он ищет снять, я ищу сдать… Славянского вида, одинокий мужчина почти без вредных привычек и животных.

— Коренной. А что?

— У меня комната свободная есть. Как раз квартирант выехал позавчера.

Ну, допустим, не выехал, а сбежал, прихватив мою микроволновку и не заплатив за последний месяц… Но рассказывать об этом я не стану.

— Сколько?

— Десять плюс коммуналка.

— Интернет есть?

— Конечно. И холодильник, и стиралка. Санузел раздельный.

— Соседи?

— Я, сестра с дочкой и мать. Но комната запирается, не проходная.

— Согласен, — коротко ответил он и протянул руку: — Николай.

— Любовь, — я пожала тёплую твёрдую ладонь, обрадовалась — ура, не надо снова давать объявление и отвечать на бесконечные звонки джамшутов!

— Мы у цирка, — напомнил Николай. — Куда дальше?

— Ой, налево! — сообразила я. Чуть не пропустили поворот!

— Ещё бы завтра предупредила!

— Теперь ещё налево, — я не стала обращать внимания на его ворчание — это уже клиент, а не просто первый встречный. Пусть себе ворчит, только бы деньги платил вовремя.

— Теперь куда?

— Не поверите, — съязвила всё-таки, — но за третьим домом налево.

— Опять? — поддел он меня.

— Снова, — возразила я. — Аккуратно, тут помойка торчит.

Бак вечно ставили сикось-накось, из-за чего соседки яростно ругались с управляющей компанией, а незнакомые с топографией двора автомобилисты уезжали с царапинами и трещинами на фарах. Но благодаря мне Николай избежал поцелуя с углом помойного бака и остановился у первого подъезда. Я отстегнула ремень:

— Ну, пошли, покажу комнату. Если понравится, подпишем договор и можно заселяться, я там вчера убралась.

— Понравится, — откликнулся он. — Всё равно спать лучше, чем в машине.

— Есть ещё гостиница.

— Ты меня приняла за миллионера? Откуда у меня столько денег?

— Ну, есть номера дешевле приватного сектора…

Я покачала головой, открывая дверь в подъезд. Чего я уговариваю, интересно? Для меня же лучше, если Николай снимет комнату в моей квартире! Видимо, он подумал о том же самом, потому что усмехнулся, поправляя ремень спортивной сумки на плече:

— Тебе не выгоднее разве?

Вместо ответа я только плечами повела. Если честно, мне всё равно. Голова плохо варит после двенадцати часов «подай-принеси-соль-перец-ещёпива», а внутри, в том районе, где, говорят, сидит душа, всё сжимается, как вспомню масляные, пьяные глаза троих гопников. Сейчас разберёмся с комнатой, подпишем всё, что надо, если жильцу придётся по душе, и я разберу свой узкий диванчик на кухне, вытянусь во весь рост, закрою глаза…

Ключ повернулся в замке с привычным скрежетом, я зашла в коридор и, обернувшись, приложила палец к губам:

— Не шумите, все спят.