Пак выпрямился, встряхнул руками, сбросив напряжение. Улыбнулся.

Он знал, что никто не ждет от невысокого, коротконогого мужичка с лицом сытого хомячка такой гибкости и взрывной силы. На ринге и татами за это поплатились многие атлетически сложенные мужики. В начале первого раунда они посмеивались над крутобоким коротышкой, колобком откатывающимся от ударов. Во втором раунде они его уже боялись, если вообще еще могли стоять на ногах. Внешность обманчива, мало кто мог предположить, что Пак занимался восточными единоборствами истово, перепробовав практически все, что развивались в России.

Самбо, простое, практичное и эффективное как удар ломом, входило в обязательный курс физической подготовки в МВД. Худо-бедно основным набором приемов владели все. А Пак не любил быть как все. Узкоглазому и плосколицему мальчишке еще в детском саду объяснили, что он. не такой, как нормальные дети. За что нормальные дети были им биты, но и они кучей наваливались на Лешу Корейца. В школе за малопонятную кличку «дитя фестиваля» Леша выбил зубы однокласснику, за что на неделю был исключен из пионеров. В те годы он еще ходил в секцию бокса.

Страна еще даже не подозревала, что в мире больше миллиарда человек если не владеют в совершенстве, то хотя бы знают и хранят как свое культурное наследие, основы древних воинских искусств. Именно искусств, что особенно впечатлило Пака, когда он впервые о них услышал. Попробовал и сразу понял — его, родное. Кровь, очевидно, сказалась.

Страна тогда уже переживала форменный бум каратэ и прочих кунг-фу. Леша пришел в одну секцию, но ее очень скоро прикрыли. Оказалось, в СССР не нужны воинские искусства, коль есть всеобщая воинская обязанность. Лопатой в стройбате махать или танк водить можно и без умения сесть на шпагат. Даже статью такую ввели в УК — «за обучение каратэ». И даже с десяток человек по ней посадили.

Леша пошел на стадион «Динамо» записываться на самбо, и с удивлением узнал, что в зале занимаются каратисты. После тренировки они сняли кимоно и переоделись в синие милицейские мундиры. Это был первый урок каратэ, усвоенный восьмиклассником Паком: если всем нельзя, то людям в форме — можно. Потом выяснилось, что это не только секция, но и вербовочный пункт будущих помощников милиции.

Ученики добровольно-принудительно становились членами комсомольских патрулей и народными дружинниками. Леша ничего против этого не имел, даже приятно щекотала самолюбие исключительность нового статуса. Все на дискотеках дрались просто так, а Леша Пак махал кулаками и ногами, наводя порядок. Случались ситуации и серьезнее, но и из них он вышел с честью. На юрфак он поступил по комсомольской путевке, имея в зачете два силовых задержания опасных преступников.

Потом, уже служа в милиции, он сбился со счета, сколько их было, этих схваток. Один на один, кучей на одного и один на кучу. Против лопаты, ножа, топора, штакетины с гвоздями. Чем только не пытались в него ткнуть. Пак отделывался лишь легкими царапинами да незначительными ушибами.

Еще, кроме гибкости тела, оказалось, что у него почти актерская способность к перевоплощению. Он мог делать лицо непроницаемым, как маска восточного божка, мог заискивающе улыбаться, как вьетнамец на рынке, и через секунду выглядеть грозным и ужасным, уподобясь воинам у ворот китайского храма.

С логическим мышлением, умением настроиться на человека, наблюдательностью и интуицией тоже проблем не было.

А характер и так был бойцовский.

Поэтому вышел из Пака образцово-показательный опер уголовного розыска.

В дверь робко постучали.

— Да, войдите! — крикнул Пак, возвращаясь на рабочее место.

Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул Леша Гордеев.

— О, какие люди, и без охраны! — Пак изобразил на лице радушную улыбку.

Указал на стул перед столом, где обычно сидели задержанные.