- Да, вы правы, я, пожалуй, пойду, пока Максимилиан меня тут не увидел. - Лина попыталась улыбнуться недовольно нахмурившемуся мужчине, но, не встретив ответной реакции, глубоко вздохнула и повернулась к дворцу.

   Разумеется, Хрис был прав, и спорить с этим было глупо.

   Она спешно дошла до гостевой купальни, сняла мокрую одежду, бросив её на пол, и опустилась в горячую ароматную воду.

   "Да, действительно, не стоит так рисковать, - думала она, чувствуя, как холодное тело радовалось теплу, отзываясь приятной дрожью. - Конечно, мой организм хорошо закалён, но сейчас всё изменилось и нужно избегать столь экстремальных ситуаций. Эта беременность была слишком дорога..."

   - Лина! Ты опять гуляла под дождём? - раздался возмущённый голос за спиной.

   Лина повернула голову и увидела рядом с собой Дианту. Служанка была крайне недовольна и гневно смотрела на мокрую одежду, лежавшую на полу, от которой растеклась довольно большая лужа, и всем своим видом показывала, что это её возмущает до глубины души.

   - Ты должна беречь себя, - очень строго сказала она, поднимая карие глаза на подругу, и поправила чёрный локон, выбившейся из замысловатой причёски, украшавшей голову.

   - Да, дорогая, я должна...

   - Лина, я не про то, - уже тише добавила Дианта, подходя ближе и села рядом. - Ты же уже не одна и нужно думать и о ребёночке тоже.

   - Я всё понимаю, и постараюсь больше так не поступать.

   - Хорошо.

   Дианта погладила плечо подруги, утешая её. Конечно, ей было не понятно, почему Лина так расстраивается из-за этих тренировок с солдатами. Да привязалась к ним, да ей нравится то, что чем она занималась, но это не повод так грустить.

   - А почему ты тут, а не в купальне Максимилиана? Он будет недоволен, если узнает об этом.

   - Не хочу, - заявила Лина и отвернулась от подруги, скрывая своё настроение, которое и без того было скверным, а обсуждение отношений с мужем могло сделать ещё хуже.

   В последнее время стало очень много, чего она должна была делать, и особенно много, чего не должна. И это выводило из себя. Этот дворец, который Лина считала своим домом, давил своими стенами, душил. Это была клетка, и выхода не было видно.

   - Лина, Аврора спрашивает, можно ли ей завтра прийти к тебе.

   - Конечно. Ди, ты хоть скажи ей, что она может приходить ко мне, когда хочет и не нужно постоянно спрашивать меня об этом, - сказала Лина и улыбнулась сама себе. Мать её друга Юлиана, с которым она около года назад бежала из римского плена, оказалась невероятно позитивной женщиной. Она была весёлой, умной, и очень мудрой женщиной. С ней можно было говорить на многие темы, а её советы были ненавязчивы и всегда уместны. И когда сестра Максимилиана, Алкмена, уехала со своим мужем обратно в Македонию, Аврора стала как глоток свежего воздуха, скрашивая досуг.

   - Ой, я ей так и сказала и даже не один раз, - ответила Дианта, - но знаешь, это тебе так просто говорить, а прийти к жене царя во дворец, когда хочется не так просто.

   - Ди, а ты не знаешь, Максимилиан уже закончил приём? - спросила Лина, вспоминая, что сегодня во дворце приёмный день, и все желающие жители Греции могли обратиться к любимому царю со своими просьбами, жалобами и пожеланиями. Таких дней было довольно много, и не смотря на репутацию холодного и грозного царя, Максимилиан любил свой народ и старался, чтобы его подданные ни в чём не нуждались.

   - Когда я проходила мимо тронного зала, там было пять человек, - с готовностью ответила служанка.