За небрежной ухмылкой она прятала восторг, в котором держало ее мое полупризнание.

– В кого, в Медяка? – Самоед оскалился.

Парни, стоявшие за ним, самодовольно ощерились. Рыжий глумливо хохотнул, приложив ладонь к животу.

– С Медяком разобраться надо, – сказал я.

– Оба-на! – кровожадно взвыл рыжий.

– Я за этим и пришел. Если вы пацаны с понятиями, то махаться будем один на один. – Левой ладонью я провел по правому предплечью, будто закатывал рукава.

– Да мы-то с понятиями, а ты кто такой? – осведомился Самоед.

– Бабушкин сыночек! – ляпнула Марго.

Я на нее даже не глянул. Симпатична она мне или не очень, но сейчас не до нее. Хотя эта девчонка и подняла меня на смех.

Громче всех в толпе смеялся Медяк. Этот парень ничуть не сомневался в том, что размажет меня по стенке. Но я понял, что боец он неважный. Мощный, но медлительный и неумелый.

– Ну так что, один на один? – спросил я, когда оскорбительный смех стих.

– Может, ты думаешь, что Медяк махаться не умеет? – пристально, с едкой насмешкой глядя на меня, спросил Самоед. – Так это ты зря. Медяк тебя порвет.

– Чему быть, того не миновать. – Я пожал плечами.

– Медяк тебя реально уроет. Здесь и закопаем!

Я кивнул. В зоне у нас был случай. Одного баклана убили и закопали прямо в цеху. Начальство погоню снарядило, в розыск его объявило, и только через два месяца собака разрыла могилу.

– Серьезная заява, – стараясь сохранять самообладание, сказал я.

– Ты согласен?

– А если моя возьмет?

– Уйдешь отсюда живой. – Самоед смотрел на меня, пытаясь заморозить взглядом.

Надо сказать, я ощущал холод, исходящий от него, но духом не падал. Я имел дело и не с такими крутыми, управлялся с ними, оставался пока живым и здоровым.

– Договорились.

– Медяк, ты как? – глянув на рыжего, спросил блондин.

– Пусть Грыжа за лопатой сходит, – заявил тот и хмыкнул.

– Пирожков поедим. – Марго нервно хихикнула, с тревогой глянула на меня и осеклась.

Самоед и Медяк не шутили. До нее это наконец-то дошло.

Медяк зашел в темное помещение, зажег свет. Это был своего рода спортзал. К потолку подвешен мешок с песком, к стенам пристегнуты макивары, в углу под скамьей самодельная штанга, гири, гантели. Пол бетонный, чуть ли не отшлифованный подошвами. Еще я заметил на нем бурые пятна. Наверняка пацаны устраивали здесь спарринги между собой, кровь проливали.

Я не видел в Медяке серьезного противника и все-таки отнесся к нему со всей осторожностью. Как оказалось, не зря. Он атаковал меня внезапно, едва я только остановился посреди подвального зала. Все правильно. Сигнал к началу поединка никто не подавал, но война ведь объявлена.

Зона многому меня научила. Поэтому я встретил противника во всеоружии, вовремя ушел от его атаки. Кулак, размашисто выброшенный в мою сторону, промелькнул у меня перед носом. Медяк тут же ударил снова, с другой руки. Бил он мощно, но медленно и лапотно, и я не мог этим не воспользоваться.

Я дважды уклонялся от ударов с разворотом вправо, а на третий раз продолжил это движение, раскрутив тело вокруг оси. В бою с серьезным противником удар с ноги опасен для того, кто его наносит, а в схватке с Медяком он будет в самый раз. Я в отличной физической форме, почва под ногами прочная, пространства для маневра предостаточно.

Я провел вертушку и до конца выпрямил ногу лишь в тот момент, когда пятка поравнялась с лицом противника. Это был выстрел, который сбил Медяка с ног.