Тяжело вздохнув, Медок пробормотал, что-то неразборчивое. Скорее всего это было ругательство на неизвестном мне языке.

    -  Согласен?

    -  Да, согласен, - пробурчал Медок. - Жди, мы сейчас будем. Только, одно условие. Зачем кабланды рассказывать о царице личинок? Вполне достаточно сообщить о том что мы с его помощью хотим поймать убийцу.

    Вот тут был прав он. Однако…

    -  А что ты будешь делать когда мы найдем царицу личинок?

    -  Откуда он узнает что это она? Ни один мыслящий в инопланетном квартале не знает как выглядит царица личинок. Если мы предварительно договоримся не издавать радостных восклицаний, то кабланды ничего не заподозрит.

    Вот это вызывало у меня большие сомнения. Однако, ради того чтобы мой план заработал я мог согласиться и с более спорным утверждением.

    Самое главное ввязаться в драку. А там что-нибудь придумается.

    -  Хорошо, - сказал я. - Пусть будет так.

    -  Ну вот и отлично, - в голосе Медока на мгновение проступило что-то вроде удовлетворения. - Жди. Мы сейчас будем.

    Я выключил бормоталку и сунул в карман.

    -  Знаешь, - сказал мне Мараск. - У меня есть четкое ощущение что ты никогда не работал центурионом.

    -  Вполне возможно, - сухо сказал я. - Причем, я это уже от тебя слышал. Что не так я сделал на этот раз?

    -  Ни один центурион, никогда, не стал бы действовать и разговаривать таким образом.

    -  И кто же я тогда, по твоему мнению?

    -  Еще не решил, - сообщил помощник центуриона. - Но я буду над этим думать.

    -  На здоровье, - пожал плечами я.

    Мне и в самом деле было совершенно безразлично к каким выводам придет Мараск. Часа через полтора вся эта история кончится. Либо самым благополучным, либо трагическим образом. И в том и в другом случае, знает ли Мараск кем я являюсь на самом деле, не будет иметь ровно никакого значения.

    21.

    -  Ты мог захватить что-нибудь другое, а не эти старые шлепанцы? - проворчал кабланды.

    -  Чем они тебе не нравятся? - поинтересовался я.

    -  Тем, что мне приходится нюхать шлепанцы какого-то мыслящего. На нашей планете это считается верхом неприличия.

    -  На моей - тоже, - сказал я. - Однако, обладай я таким нюхом как у тебя, для того чтобы найти убийцу, согласен был бы обнюхать и десятка полтора старых, грязных, засаленных шлепанцев и не издал бы ни звука. И учти, какой от них идет запах!

    -  Точно, - промолвил кабланды. - Запах сочный. Для моего тонкого нюха он все равно что удар кувалдой по носу.

    -  Ближе к делу, - проворчал Медок. - Куда мы идем?

    -  Сейчас, сейчас…

    Кабланды понюхал сначала рубашку старины Эда, потом шлепанцы Ухула. Вслед за этим он принялся поворачиваться в разные стороны, нюхая ночной воздух.

    -  Не нравится мне все это, - сказала Маута. - Такое ощущение словно участвуешь в дешевом, уличном спектакле.

    Впрочем, это заявление не помешало ей тут же послать одному из трех захваченных с собой Медоком клерков взгляд, настолько преисполненный неги и обещания неземных наслаждений, что тот чуть не выронил из рук бластер.