И все потому, что в действиях убийцы я не нахожу совершенно никакой логики.

    Зачем ему было нужно убивать аж трех центурионов? Почему он не мог ограничиться стариной Эдом, если тот и совершил какую-то роковую ошибку? Что можно выгадать от смерти стража порядка, у которого, судя по убранству его жилища, не было за душой ни гроша?

    Кстати, а вот это я могу проверить. Тела старого Эд нет, но сведенья о сумме лежавшей на его счету, наверняка в памяти компа остались.

    Решив так, я снова подсел к компу и тремя минутами позднее пришел к совершенно неутешительным выводам. О прошлом старого Эда в памяти его компа не было ни байта информации. Вообще ничего, как будто вне Бриллиантовой его и не существовало. Откуда же он на эту планету прилетел?

    Странно, очень странно. По-видимому этот старый Эд был презабавной личностью.

    Впрочем, у меня есть в распоряжении и другой источник информации. Мараск. Он был возле старого центуриона в течении двадцати лет, и уж конечно успел за это время узнать о своем начальнике немало. Почему бы его хорошенько не расспросить?

    Я прошел в приемную.

    Мараск конечно же находился на своем месте. Глаза его были закрыты. Впрочем, стоило мне облокотиться на барьер в полуметре от него, как помощник центуриона открыл глаза и выпустил краба - кусаку.

    Несколько раз щелкнув клешнями, краб проскрипел:

    -  Рад видеть что эта ночь закончилась для тебя благополучно. Как ты думаешь почему бы это?

    -  Не имею ни малейшего понятия, - признался я.

    -  Может быть, потому что ты не спал?

    -  Возможно.

    -  Нм… Однако, если память мне не изменяет, то представители твоей расы должны по ночам впадать в сон?

    -  Должны. Но для меня это не обязательно. По крайней мере несколько дней без сна я могу себе вполне позволить.

    -  Это неплохо, - промолвил Мараск. - Честно говоря, мне уже несколько прискучило обнаруживать, что мой новый начальник, толком не успев ничего сделать, скончался во сне,

    Хмыкнув, я закурил сигарету, и вкрадчиво спросил:

    -  Так может поэтому со мной ничего этой ночью и не случилось?

    -  Псих, - буркнул Мараск. - Ненормальный.

    Краб-кусака подогнул ножки, как-то странно сгорбившись, прикрыл глаза клешнями и замер. Очевидно, таким образом Мараск демонстрировал что он обиделся.

    Ага, стало быть обидчивый…

    Я докурил сигарету до конца, потом прошелся вдоль стойки, и снова облокотившись на нее, посмотрел на краба.

    Тот все еще был в позе обиженного. Причем, чувствовалось, что в таком положении он способен оставаться бесконечно долго.

    Еще бы! Ему-то ничего угрожает. У него-то свободного времени сколько угодно.

    -  Ладно, хватит дуться, - примирительным тоном сказал я. - Ну, брякнул не подумав. С кем не бывает?

    Медленно опустив клешни, краб-кусака тихо сказал:

    -  Ты поймешь меня когда потеряешь друга, которого будешь знать в течении двадцати лет.

    Эка хватил! Да у меня к данному моменту, к тридцати пяти годам, нет вообще ни одного друга. Работа у меня такая, что друзья просто не появляются. Неоткуда им взяться, если ты основную часть своего времени перелетаешь с планеты на планету, и либо готовишь очередную кражу, либо заметаешь следы.

    Впрочем, эти соображения не помешали мне сказать:

    -  Я тебя понимаю.