– Мне казалось в первые минуты нашей встречи, что вы с бароном Маннергеймом за меня всё решили.

– Мы, может быть, и решили, но без вашего намерения вернуться в Россию наши умозрительные заключения ничего не стоили.

– Разве что-то сейчас изменилось?

– Изменилось самым коренным образом. Именно в эти минуты… После вот этих ваших слов…

Русский разведчик с искренним удивлением посмотрел на Степанова.

– Я должен перед вами повиниться, – неожиданно признался пожилой генерал.

– В чём повиниться? – продолжал недоумевать Суровцев.

– Во многом. И прежде всего, говоря словами Маркса и Ленина, в своей классовой ограниченности. Вы помните историю с Распутиным?

– Какую из многочисленных историй вы имеете в виду?

– Я разумею ту, участником которой являлись лично вы… накануне убийства старца, – подсказывал Степанов, – когда вы совместно с полицейскими в одну ночь задержали шесть… Григориев Распутиных, которые на поверку оказались ряжеными…

– Вы мне приказали об этом забыть – я и забыл.

– Зато я забыть не могу. Вам сразу было понятно, что это значит. А мы с генералом Джунковским продолжали хлестать настоящего Григория по лицу при каждом удобном случае.

– Это неправда, – возразил Сергей Георгиевич, – мне совсем ничего не было ясно.

– В то время никому ничего не было ясно. Но вы единственный из всех указали, что деньги на свои представления артисты, исполнявшие роль Гришки, получали от англичан. Кто мне мешал понять, что свою функцию по дискредитации монархии бывший хлыст уже выполнил. Что главным на тот момент было его влияние при дворе, при котором он мог запросто вывести Россию из войны с Германией. Кто нам мешал додуматься, что это не устраивает прежде всего наших тогдашних союзников-англичан? Да Григория нужно было охранять и беречь, а не лупцевать при каждом удобном случае! А потом было то, что было… Русская контрразведка сработала из рук вон плохо. Мы оказались неспособны заглянуть дальше революционных партий, козней еврейских банкиров и масонских игр, которые оказались только ширмой истинных устремлений англосаксонского мира. Кстати, не забудьте, спросите барона об убийце Распутина. Освальд Райнер до недавнего времени представлял в Финляндии «Дейли Телеграф».

– Очень интересно. Обязательно поинтересуюсь. Таким образом, Россия и Германия сейчас повторяют плохо выученный урок?

– Вы на редкость проницательны, молодой человек, – саркастично заметил Степанов, – надеюсь, у вас хватает дальновидности понять, к чему это может привести? Смелее, смелее проводите аналогии с войнами этого столетия. Начинайте с русско-японской войны. Перечислите её результаты. Вспомните результаты войны четырнадцатого-восемнадцатого годов. И смело прогнозируйте результаты войны нынешней. Тоже мировой, но в которой, теперь уже традиционно, по-настоящему, воюют только Германия с Россией. А победителями, тоже традиционно, окажутся англичане. В этот раз в компании с американцами. Вы только представьте себе: когда я в Порт-Артуре, а барон Маннергейм где-то под Мукденом получили по первому ранению, в Соединённых Штатах некий господин по фамилии Троцкий занимался ни много ни мало формированием групп революционных боевиков для отправки в Россию. Разумеется, не один он этим занимался… Компанию ему составляли весьма примечательные личности. Опять же представьте себе, сколько стоили такие, с позволения сказать, мобилизационные мероприятия! Причём переправка через океан нескольких сотен террористов – сущий пустяк… по сравнению с целыми пароходами, груженными оружием… Сколько пароходов было всего, наверное, мы никогда не узнаем.