Друзил внезапно прервал мысленную связь и даже зашипел от веселья, зная, что Абалистер был обескуражен. Он чувствовал, как волшебник пытается восстановить мысленную связь, почти слышал направленные к нему призывы Абалистера.

Но не Абалистер управлял их мысленной связью. Имп уже пользовался этой формой связи за много десятилетий до того, как волшебник был рожден; так что именно он устанавливал время и место связи. И теперь у Друзила не было причин продолжать контакт; он увидел все, что ему было нужно. Барджин был в комнате встреч и будет там еще некоторое время.

Друзил нащупал в себе сосредоточие магии, квинтэссенции своего родного плана, которая позволяла ему нарушать законы физики этого мира. Несколько секунд спустя имп растворился в воздухе, становясь прозрачным, и, похлопывая крыльями, полетел в коридоры Замка Троицы, которые посещал нечасто.

Дело было рискованным, и имп это знал, но если Проклятие Хаоса было в руках священника, то Друзилу нужно было знать о нем побольше.

Друзил понимал, что дверь будет заперта и магически защищена от вторжения, но, принимая в расчет стражника, стоящего у двери, это не представляло проблемы. Друзил на мгновение вошел в мысли человека – только для того, чтобы оставить там сомнение, магическую просьбу.

– В комнате Барджина посторонний, – пришел беззвучный зов Друзила.

Охранник стал оглядываться по сторонам, как будто ища источник зова. Он долго смотрел на дверь Барджина – прямо сквозь невидимого импа – затем стал второпях греметь ключами, прошептал пароль, предотвращающий взрыв глифов и вошел.

Друзил чуть слышно повторил то же слово и вошел за ним. Потратив несколько минут на обыск казавшейся пустой комнаты, страж помотал головой и вышел, заперев за собой дверь.

Друзил усмехнулся тому, как легко было управлять людьми. У импа не было привычки злорадствовать, хотя, со всеми секретами Барджина в его распоряжении, он мог позволить себе эту слабость.

Комната была довольно скромной для человека с таким положением. На фоне задней стены выделялась кровать с балдахином и столик рядом с ней. На столике рядом с лампой лежала книга в черном переплете, а неподалеку несколько перьев и чернильница.

– Как это мило с твоей стороны – вести журнал, – проскрежетал имп, осторожно открывая этот труд. Он пробежал глазами первые записи двухлетней давности. Это были в основном жалобы Барджина, рассказы о его подвигах в северных королевствах Вааза, Дамара и Нарфель, что еще дальше к северу. Уважение Друзила к священнику все росло по мере того, как он читал дальше. Когда-то Барджин командовал армией и служил могущественному хозяину – не было конкретных указаний, что это был за человек, если вообще человек – но не как священник, а как маг!

Друзил приостановился, чтобы обдумать это откровение, но затем зашипел и продолжил читать. Каким бы внушительным он не казался, Барджин признавал, что был не самым могущественным волшебником на службе у хозяина – опять туманное упоминание этого загадочного хозяина. Друзилу показалось, что, пожалуй, Барджин даже спустя годы боялся произвести имя этого существа вслух или записать его. Восхождение Барджина к вершине власти имело место уже позже, когда армию охватил религиозный фанатизм, а его хозяин, по всей видимости, достиг божественного могущества.

Друзил не смог сдержать улыбку, когда подумал о бросающихся в глаза параллелях между восхождением Барджина и превращением Проклятия Хаоса в посланника Богини.

Барджин стал священником и возглавил армию, дабы удовлетворить желание своего хозяина завоевать все северные земли. Но затея провалилась, когда орден паладинов – Друзил громко зашипел при упоминании этого проклятого слова – был организован в Дамаре и собрал свою армию.