— Не беспокойтесь, в Коломбо вам тоже будет на что поглядеть, — заметила Свани.

Малко в упор посмотрел на нее.

— Послушайте, что у вас на уме? Почему вы со мной не до конца откровенны?

Она невозмутимо сняла пылинку со своего сари:

— Я просто хочу вам помочь. И полагаю, что ответы на свои вопросы вы найдете именно здесь, в Коломбо...

Такси остановилось.

— Приехали, — сказала Свани, взглянув в окно.

Малко открыл дверцу и чуть не задохнулся: здесь стояло такое зловоние, которое не выдержал бы и хорек. Воздух был пропитан запахами гнилой рыбы и мусорных ям. Они приехали в район морского порта. Перед ними открывалась сеть узких переулков, где сидели у своих лотков торговцы всякой мелочью и бесцельно бродили тощие ребятишки со вздутыми животами. Десятки огромных грачей расхаживали по земле, взлетая только для того, чтобы не попасть под колеса машин.

— Где это мы? — спросил, озираясь, Малко.

— Это Петтах. Городской базар. Тут можно купить все: драгоценности, контрабанду, женщин... А в «воровских рядах» — то, что вчера украли в городе... Идемте.

Малко вслед за Свани вошел в ближайший переулок. С первых же шагов их окружили грязь и гул многочисленных голосов. То и дело приходилось переступать через мешки и рулоны ткани. Мимо проплывала разноликая толпа. На австрийца почти не оглядывались. Они повернули налево, потом направо, и каждая следующая улочка была как две капли воды похожа на предыдущую. Грунтовую дорогу покрывал мусор. Малко нечаянно наступил на небольшую дохлую собаку и с трудом превозмог подступившую к горлу тошноту.

— Да куда же мы идем, черт возьми? — не выдержал он.

Свани с достоинством обернулась:

— На Детский рынок. Это уже близко.

Действительно, улочка выходила на небольшую площадку, заваленную помятыми картонными ящиками. По ней бродила стайка ребятишек, пытавшихся отвоевать у грачей какие-нибудь мало-мальски съедобные огрызки. Судя по их невероятной худобе, это им удавалось нечасто.

Свани остановилась. Все взгляды устремились на ее сари: оно стоило не меньше сотни рупий, а на такие деньги местная семья могла прожить целый год.

Огромная крыса пробежала по площадке и исчезла в воре.

— Это здесь, — сказала Свани.

Она обошла ящики и направилась к темной будке без окон. Малко побрел за ней. Они открыли дощатую дверь и вошли. Когда глаза австрийца привыкли к полумраку, он разглядел внутри кучку сидевших на полу детей. Некоторые из них выглядели более-менее нормально, а другие... Малко отвернулся, увидев девочку лет десяти, чьи руки вместе с пальцами были не длиннее двадцати сантиметров. Повсюду бросались в глаза грязные бинты, из-под которых виднелись гниющие раны. Головы многих детей почти полностью облысели от лишая. Малко захотелось убраться отсюда поскорее, чтобы не видеть эти тусклые, безнадежные глаза. Мальчик шести-семи лет, у которого вместо ноги была деревянная культя, с протянутой рукой приближался к австрийцу.

— Не вздумайте ничего давать, — прошептала Свани. — Иначе они разорвут вас на части.

Она отстранила мальчугана и произнесла:

— Питти-Питти!

В ответ послышался радостный возглас. Дети расступились, и Малко увидел мужчину, носившего такое необычное имя. Это был безногий калека, сидевший на тележке с подшипниками. Его руки касались земли, а по обе стороны от тележки стояли два небольших утюга. Черные, как у всех сингалов, волосы калеки были смазаны кокосовым маслом. Широкое лицо с выпуклыми глазами наполовину заросло седеющей бородой. Увидев Свани, человек расплылся в улыбке, открывшей щербатые, гнилые зубы. Девушка присела на корточки я поцеловала его в грязную бородатую щеку.