В пятницу вечером Крис вновь повел Франческу на свидание, на этот раз в мексиканский ресторан и в кино, а в субботу утром Йен перевел взгляд с отца на Франческу и хихикнул, прикрывая рот ладошкой. На завтрак мальчику достались его любимые оладьи и бекон. Мария приготовила и то и другое, зная, что эти блюда никогда не надоедают Йену: он готов был поглощать их каждое утро. На выходные Мария и Шарль-Эдуар укатили в Вермонт. Их роман складывался успешно, оба выглядели счастливыми. Как и Франческа с Крисом. Счастье оказалось заразительным.

— А ты ее уже целовал? — спросил Йен у отца, когда Франческа ушла в свою комнату за книгой, которую читала летом и обещала дать почитать Крису, уверенная, что ему понравится.

— Что ты такое говоришь? — Крис попытался прикинуться, будто не понимает сына, но Йен не поддался.

— Когда ведешь девушку ужинать, надо поцеловать ее. Это все знают. А ты водил ее на ужин уже два раза. И если не поцеловал ни разу, она теперь думает, что ты гей.

— Где ты этого нахватался? — ужаснулся Крис.

— Один пятиклассник рассказал. Он говорит, гей — это хлюпик, которому не нравятся девчонки.

— Знаешь, лучше никого так не называй, а то ходить тебе битым, — предостерег отец.

— Ладно. Так поцеловал или нет?

— Тебя не касается, — увернулся Крис.

— Еще чего! Она мой друг. Если бы я сводил ее поужинать, я бы ее поцеловал.

— Буду знать. — Крис улыбнулся. Вернулась Франческа и протянула ему книгу. Она сказала, что ей понравилось и ему наверняка будет интересно. Книга оказалась мастерски написанным триллером молодого, но уже известного писателя.

— О чем вы тут без меня говорили? — словно невзначай спросила Франческа, наливая себе кофе и усаживаясь за стол.

— Я спрашивал, поцеловал он тебя или еще нет, а он не говорит, — объяснил Йен, дожевывая остатки оладий и глядя в глаза Франческе. — Так поцеловал?

Она чуть не поперхнулась, не зная, что ответить.

— А если бы поцеловал, ты бы расстроился? — осторожно спросила Франческа, но мальчик только рассмеялся.

— Конечно, нет! Ты мне нравишься. И папе тоже, я точно знаю. Он только трусит и не говорит, и ничего не делает. А я ему сказал: если он не целует тебя, значит, он гей.

Франческа вытаращила глаза: такого она не ожидала.

— Нет, вряд ли он гей, — возразила она и отхлебнула кофе, беспомощно поглядывая на Криса в надежде на подсказку. Что ответить ребенку, она не представляла. Крис незаметно кивнул, и Франческа посмотрела Йену в глаза. — Да, он меня поцеловал.

— Значит, он не гей. — Йен шлепнул ладошкой по подставленной руке отца, а Франческа почувствовала себя так, словно забрела в школьную раздевалку и подслушала разговор двух старшеклассников. Оба гордились тем, что один из них поцеловал ее. Такого с Франческой еще не случалось.

— И я так думаю. Так ты не против? — спросила она Йена. Хорошо, что Шарля-Эдуара и Марии сегодня нет дома. Такие разговоры лучше вести в узком семейном кругу.

— Нет, не против, — подтвердил Йен. — Мне нравится. Ты же наш друг.

— Да, друг, но я не хочу тебя расстраивать. Вы оба много значите для меня, я боюсь испортить нашу дружбу.

— Как моя мама? — уточнил Йен. Разговор принимал опасный оборот.

— Йен, я ничего не знаю о твоей маме. Все, что связано с ней, касается только тебя и твоего папы.