Аксис подкинул все еще бившееся сердце Борнхелда так высоко, как только смог. Черная кровь тяжелыми каплями падала на золотые его волосы и на пол. Орел на лету подхватил его когтями и, хлопая крыльями, опустился на пол, пожирая свежее мясо.

Все остолбенели: орел терзал сердце Борнхелда в центре Лунного зала. Даже Ривка, словно загипнотизированная, смотрела, как снежный орел поедает сердце старшего ее сына.

Аксис вскочил на ноги, слегка поскользнувшись в кровавой луже.

Фарадей в ужасе смотрела на него. Он был покрыт кровью, кровь текла по его телу, склеила волосы на голове и бороде. Он протянул руку…

…и схватил Фарадей. Йорг выпустил женщину. Его мутило от обилия крови. Фарадей слабо попыталась высвободить руку. Ее пугало выражение его глаз, и было больно: он крепко сжимал скользкими от крови пальцами тонкое ее запястье.

Кровь Борнхелда стекала с ее груди. Фарадей почувствовала рвотный позыв. Всюду кровь. Она ощущала ее, обоняла, чувствовала ее вкус.

Аксис сорвал с ее мизинца рубиновое кольцо и полуобернулся к телу Борнхелда, но руки Фарадей по-прежнему не отпускал.

— Я выполнил условия договора. Привратница! — закричал он. — А теперь твоя очередь!

И в раскрытую грудь Борнхелда бросил кольцо, где оно мгновенно утонуло в крови.

Глава пятьдесят восьмая

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ

Две тысячи лет заточения в ненавистном рубине. Все эти годы бесчисленные герцогини Ихтара носили ее на изнеженных пальцах. Две тысячи лет выслушивала она бесконечные разговоры, наблюдала сквозь рубиновую дымку за жизнью сменявших друг друга женщин.

Какие колдовские заклятия заключили Зиру в этот рубин, она не знала. Неважно, и какой именно герцог, разозлившийся на не пускавший его мост, запрудил ручей. А важно то, что вместе с испарением воды из озера Жизни Зира почувствовала, что и она потихоньку исчезает. Когда солнце высушило последнюю во рву лужу и мост, вздохнув, исчез, наблюдавший с берега за этим процессом герцог показал пальцем на лежавший в грязи великолепный рубин. Вот так Зиру, пятого блюстителя пророчества, и обрекли на вечное заточение в драгоценном камне.

Последние тридцать лет стали для нее самыми мучительными. Она была на пальце предыдущей герцогини, когда с неба к ней спустился икарийский чародей и зачал Звездного Человека. Она была на ее пальце, когда та носила в чреве предсказанного пророчеством младенца. Однако Сиэрлас, самый отвратительный из герцогов, сорвал во время родов кольцо с пальца Ривки, и Зира так и не узнала, остался ли жив ребенок.

Долгие годы пролежала она в холодной каменной тюрьме, в крепости, бывшей когда-то великолепным Сигхолтом. Недоумевала, плакала оттого, что не знала, что происходит с пророчеством. Где Огден, Веремунд и Ир? Где Джек? Джек! Иногда она чувствовала легкое, словно перышко, мысленное прикосновение Джека. О нем она тосковала больше всего. Увидит ли она его когда-нибудь еще?

И вот однажды ее достала рука Борнхелда. Он привез ее в Карлон и надел на палец следующей герцогини. Зира путешествовала вместе с Фарадей, участвовала во всех ее приключениях, страшных и восхитительных, и вместе с ней следила за исполнением пророчества. Глазами Фарадей она видела четырех блюстителей, однако общаться с ними не могла. Она чувствовала, что Фарадей все больше и больше влюбляется в Звездного Человека — Аксиса. Какое странное имя! Вместе с Фарадей ей пришлось терпеть замужество и присутствовать при падении Горкентауна. Она помогала Фарадей в ее намерении не забеременеть от Борнхелда. Всемогущая Мать знала: Зира не могла дождаться, когда роду проклятых ихтарских герцогов придет конец. Вместе с Фарадей она гуляла по Священной роще и Волшебному лесу.

И вот сегодня Зира глазами Фарадей видела смерть Борнхелда. А когда Звездный Человек схватил рубин, Зира восторженно вскрикнула. Окунувшись в теплую кровь Борнхелда, Зира почувствовала, что проклятию пришел конец.