Все тело болело, по груди словно бегемот прошелся, голова буквально раскалывалась. Хорошо хоть сознание было более-менее ясным.

    Внезапно царевичу показалось, что он все-таки начал бредить - когда дверь комнаты словно сама собой открылась. В черном проеме он увидел изящную девичью фигуру в простых одеждах.

    -  Вы позволите, господин? - услышал он звонкий девичий голос, струящийся, словно горный ручей по камням. - Я пришла помочь.

    Джедефхор с трудом повернул голову - боль напомнила о себе - внимательно разглядывая невесть откуда явившуюся богиню.

    Она склонилась над ним - и вдруг на сердце у сына фараона стало очень легко, да и боль в груди стала ощутимо меньше.

    «Уж не колдунья ли она?» - промелькнуло в голове.

    -  Как тебя зовут? - спросил принц, осторожно приподнимаясь.

    -  Анх, ваше высочество, - потупясь, сообщила девушка, протягивая ему чашу с ароматным питьем. - Я дочь Неферкаптаха, друга отца Джеди. Я как раз пришла навестить этого неразумного юношу, когда вас привезли. Вот, попейте. Этот отвар я приготовила, как меня учила моя служанка-эфиопка. Старая Комба знала толк в целительстве.

    -  Из твоих рук, красавица, я принял бы даже яд, - попытался пошутить голубоглазый, опорожняя в несколько судорожных глотков чашу.

    Девушка опустила очи, и принц вдруг понял, что она и в самом деле очень красива. Нет, не той красотой, что называют ослепительной. Напротив. Эта неброская, но сильная красота раскрывается тем больше, чем дольше на нее смотришь.

    И пока снадобье старой эфиопки облегчало его телесные немочи, в душе молодого человека исподволь, незаметно рождалась другая болезнь - старая как мир, лекарств от которой не знал ни этот век, ни тот, откуда родом был его спаситель.

    А потом двор и дом наполнились людьми - прибыл кортеж из дворца, состоявший из трех десятков нубийских гвардейцев и полусотни придворных, возглавляемых верховным жрецом храма Нут - по совместительству главным придворным лекарем. Старикашка осмотрел принца и, не найдя серьезных повреждений (даже ребра не были сломаны), непререкаемым тоном заявил, что его высочество необходимо немедленно перевезти во дворец.

    Со всей осторожностью и почтением царевича погрузили в пышный паланкин, несомый четырьмя мощными чернокожими рабами.

    У ворот голубоглазый приказал остановиться и подозвал Даниила и Анх.

    -  Что ж, - вымолвил Джедефхор, закашлявшись, - я сейчас покидаю вас. Благодарю еще раз тебя, о, Даровавший сегодня мне жизнь вторично. Завтра, до полудня, ожидаю тебя во дворце. Я подумаю, как достойно вознаградить тебя, подумай и ты - чего хочешь попросить. - Он перевел дух и продолжил: - И пусть твоя душа, Джеди, и твоя, о, - прекрасная, - кивок в сторону девушки, - пребывают в радости…

    -  Приветствую тебя, Мастер!

    -  И тебе привет, Проводник!

    -  Все трудишься? Что теперь изобретаешь?

    -  Да вот, решил кое-что усовершенствовать в системе охлаждения.

    -  И как, получается?

    -  Великий Дуат его знает! Надо бы провести эксперимент.

    -  Как раз кстати.

    -  А что такое? Ты какой-то сам не свой. Исхудал, одичал. В чем дело?

    -  Все задание, будь оно неладно! С этими людьми невольно опускаешься до их уровня.

    -  Тяжелый случай?

    -  Я бы сказал, запущенный.