Юноша пытался бороться с отчаянием, и это было нелегко. Вернуться с Ортонда – и попасть в лапы к Гадджунгу! Наверное, боги за что-то наложили на него проклятие. Может, следовало остаться в Седимо и сразиться с узурпаторами? Он бы потерпел поражение, и кузены казнили бы его, быстро и тихо. Не пришлось бы сейчас мучиться.

Юноша заставил себя отогнать подобные мысли. Еще не все потеряно – он жив и на свободе. А погибни он в Седимо – никогда не встретил бы принцессу Сирину Монжонскую, свою настоящую и единственную любовь.

Летучая рукх-мышь мчалась быстро. Уже через час она достигла стен города и плавно приземлилась на крыше увенчанного куполом мавзолея, расположенного на кладбище для знати – прямо у подножия дворца.

Эвандер выбрался из седла и соскользнул вниз по медным плиткам, покрывавшим крышу склепа. Добравшись до края крыши, он спрыгнул с карниза на перила, а оттуда на землю.

Над головой у юноши раздалось оглушительное хлопанье. Рукх-мышь взмыла вверх, распласталась в воздухе, несколько раз взмахнула крыльями, подняла тучу пыли и сухих листьев и вскоре скрылась из виду. Эвандер встал на ноги и принялся высматривать приметы, которые Сирина показала ему еще в первый день их знакомства.

Естественно, парящую рукх-мышь не могли не заметить, и к кладбищу уже сбегались люди со светильниками. Из заслоненных ветвями дворцовых окон неслись крики.

Юноша наконец заметил громаду могилы Людица Великого и повернул налево, к дворцовой стене. Вверху перекликались солдаты. Огни приближались. Эвандер бегом бросился к мавзолею Золотой Гусочки, нашел на южной стене бронзовую пластинку, коснулся четырех звезд по углам, протянул руку к барельефу и нажал на правую ступню женской фигурки.

Что-то скрипнуло. Часть задней стенки со скрежетом отъехала назад. Юноша шагнул во мрак, осторожно нащупывая ногами ступеньки. Внезапно проход в стене захлопнулся, и Эвандер оказался в полной темноте. Пришлось вынуть небольшой монжонский светильник, предусмотрительно одолженный чародеем.

Теперь юноша мог идти быстрее. Он миновал уже знакомые извивающиеся стены и топкие участки коридора. Местами дно туннеля покрывала вода, но после подземелий Ортонда дворцовый потайной ход казался детской игрой. Вскоре юноша вышел к Провалу Донзаго – бездонной черной пропасти, накрытой высоким сводчатым куполом. Там как раз шла торжественная церемония. Жрецы бросали в яму цветы. Растения минуту кружились в воздухе и затем исчезали во тьме Провала. Хор голосов пел о непостоянстве и быстротечности всего живого.

Эвандеру удалось проскользнуть мимо процессии незамеченным. Он быстро прошел наиболее оживленную часть лабиринта и проскочил сторожевой пост. Солдаты не обратили на юношу ни малейшего внимания.

Далее следовало пройти нижний уровень туннеля, где у подножия лабиринта сходилось несколько коридоров. Эвандер свернул во второй коридор налево и вскоре, не встретив никого на своем пути, вышел к черной лестнице и устремился вверх по ней со всей быстротой, на которую было способно его измученное тело.

На шестом этаже через потайную дверь он проник в альков, а оттуда – в королевские апартаменты.

Стараясь двигаться по возможности бесшумно, юноша прислушивался к малейшему звуку. В комнатах горел свет, но не было ни души – вероятно потому, что на дворе стояла ночь. Король и королева, должно быть, спали.

Сирина предупреждала, что в коридоре, ведущем к королевскому кабинету, может стоять охранник. Агрант не любил, когда стража толпилась в королевских покоях, но ему пришлось согласиться на присутствие хотя бы одного стражника, чтобы успокоить советников.