— По этому вопросу и спор?

— Никогда, — заявила Катарина.

Туан покачал головой.

— За любое тяжкое преступление Аббат наказывает клирика лишением сана и выбрасывает из ордена. Нет, я улавливаю, куда ты клонишь — мы предоставили Аббату возможность руководить всеми приходскими священниками.

— Что было прискорбной оплошностью, — процедила сквозь зубы Катарина.

— Вообще-то нет, — усмехнулся Род. — Благодаря этому церковь твердо выступила на вашей стороне против баронов, а вместе с ними и его паства. Но теперь...

— Да, теперь, — лицо Туана снова потемнело, он пожал плечами. — Для священника в любом случае выбор между королем и аббатом невелик. Если бы дело заключалось лишь в предоставлении аббату власти назначать священников! Пусть берет себе на здоровье! По сути она и так уже принадлежит ему.

— Если б тем и ограничилось, — подхватила Катарина.

— Есть что-то еще? — Род почувствовал, как у него навострились уши.

— Конфликт между Церковью и Короной, — прошептал у него за ухом голос Векса, — вращался вокруг двух вопросов. — Из-за светского правосудия в противовес церковному, особенно о правах на убежища; и по поводу находящихся в церковном владении огромных площадей земель, необлагаемых налогом.

— Кроме того, — сумрачно ответил Туан. — Аббат думает, что мы мало заботимся о бедных.

Может и компьютер дал маху, — подумал про себя Род, в какой-то степени успокаиваясь.

— Я бы не назвал это катастрофой.

— Да? — бросила с вызовом Катарина. — Он желает, чтобы мы уступили ему заведование всеми благотворительными средствами!

Род остановился. Вот это был совсем другой коленкор! Он хочет забрать под свою руку большую часть национальной администрации!

— Всего-навсего. — К Туану вернулась ирония. — Ту часть, которая обеспечивает поддержку со стороны народа.

— Начало сползания к теократии, — прошептал за ухом у Рода голос Векса.

Род скрипнул зубами, надеясь, что Векс поймет намек. Некоторые вещи ему незачем объяснять! При теократии в седле, какие будут шансы на рост демократии?

— По этому пункту вам, на мой взгляд, нельзя уступить.

— И я так думаю, — Туан похоже испытал облегчение, а Катарина так и загорелась. Что не предвещало ничего хорошего.

Хороший штрих, — подумал Род, — напоминает ему, что он равен по званию человеку, с которым они встретятся.

Двери распахнулись, открыв восьмиугольную, застеленную ковром комнату, освещенную большими верхними окнами, увешанную богатыми гобеленами, с высоким книжным шкафом, заполненным огромными томами в кожаных переплетах... и коренастого человека в коричневой рясе, сверкающую лысую макушку которого окаймляли темные волосы, шедшие по затылку от уха до уха. Его круглое лицо с розовыми щеками сияло, словно лакированное. Это было доброе лицо, созданное для улыбок.

При виде его, воинственно настроенного, становилось не по себе.

Туан вошел в помещение, Катарина и Род последовали за ним.

— Лорд Аббат, — провозгласил король, — разрешите представить вам Рода Гэллоугласа, лорда Верховного Чародея.

Аббат не встал — он же принадлежал к первому сословию, а Род ко второму. Он насупился, но затем, мотнув головой вверх-вниз, пробормотал:

— Милорд. Я много слышал о вас.