— Вице-президент, — начал, наконец, педантично говорить профессор, вам хотелось провести со мной дружеское состязание над шахматной доской. Я принял предложение, потому что имею возможность на час отвлечься от своей лаборатории. Но теперь вы мне вдруг предлагаете — первое: отдохнуть некоторое время, и второе: взять продолжительный отпуск.

Рэндолф улыбнулся и стал чем-то похожим на свою черную королеву:

— Просто вы хотите что-то сказать мне? Так скажите!

Как и в шахматной игре, вице-президент растерялся от прямо поставленного вопроса.

Дудли Харкурт добился поста вице-президента благодаря умению определять, в каком направлении дуют благоприятные для него ветры в университете. Подобно видавшему виды флюгеру, он просто правильно ориентировался в происходящих событиях. Когда же Харкурту нужно было протащить что-то в собственных интересах, он делал это очень хитро, через третьи лица. Но на сей раз он не смог найти никого, кто бы согласился вступить в поединок с крохотным профессором Чезлином Рэндолфом. Пришлось самому вице-президенту, собрав весь свой боевой арсенал, сразиться с этим опасным гномом.

Харкурт родился не на Земле. Его галактическое лицо было довольно типичным: жесткое, циничное, с запечатлевшимся на нем отражением звезд, вполне обычный и предсказуемый облик. Как улитка обзаводится раковиной, так Дудли Харкурт заботливо окружил себя блестящей внешней оболочкой академизма и так скоро преуспел в своей карьере, что стал вице-президентом Льюистидского университета. Профессор Чезлин Рэндолф, возглавлявший кафедру внеземной микробиологии, к сожалению для Дудли, приступил к работе над проблемой, решение которой могло вставить большую палку в колеса вице-президента.

Профессор Рэндолф не привык долго ждать ответа на заданный вопрос даже от отстающих студентов. Он вынул изо рта сигару и снова спросил:

— Так что, Дудли?

Харкурт поднял обе руки, а потом мягко уронил их на колени. Он даже не взглянул на Рэндолфа.

— Все дело в фонде Максвелла.

— Вы имеете в виду, будет задержка? Я думал, что все уже улажено.

Опять затруднения? Что теперь?

— Как я уже говорил, все упирается в членов правления. Очень жаль, но в этом году могут быть дальнейшие препятствия.

Рэндолф подвинулся вперед, согнувшись в сделанном специально для него кресле, и раздраженно постучал маленькими ботинками по скамеечке для ног.

Если бы этот человек не занимал такое высокое положение в жизни, его широкое морщинистое лицо со злыми лягушачьими глазами показалось бы просто смешным. Когда профессор Рэндолф, дымя сигарой, искривил губы и угрожающе прищурил свои выпученные глаза, он стал страшным и пугающим даже для вице-президента Льюистида.

Рэндолф заговорил — в его голосе не было привычного дребезжания; он мурлыкал, как мурлычет кот, играя с пойманной мышью:

— Так проволочка исходит от фонда Максвелла? Но наступил мой год. Я ждал десять лет. Проведена вся подготовительная работа, Космическое бюро предоставило мне Поучалин-9, я пригласил доктора Хаулэнда в качестве главного ассистента — за десять лет выполнен грандиозный объем работ, чтобы можно было приступить к разрешению задачи в наступающем году. Вы отлично знаете об этом. Весь университет знает. Купив с помощью фонда Максвелла необходимое оборудование, я должен начать серию экспериментов на Поучалин-9 с целью культивирования на ней — жизни!

Рэндолф опять придвинулся к спинке кресла, им полностью завладели мысли о труде всей его жизни — он был одержим желанием довести задуманное до конца:

— Я абсолютно убежден — хотя, я знаю, кое-кто надо мной посмеивается, — что могу создать искусственную жизнь — в зачаточном виде, конечно. Чтобы осуществить это, мне нужны средства намного большие, чем может предложить обычное учебное заведение.