— Иди ко мне, Крисания, — сказал голос. — Не бойся. Это создания Фистандантилуса. Они не тронут тебя, пока я здесь.

Жрица почувствовала, как к ней возвращается жизнь. Голос Рейстлина немного успокоил ее. Головокружение прошло, к тому же пол под ногами перестал колебаться. пыль улеглась, и весь мир погрузился в молчание. Крисания открыла глаза. Рейстлин стоял в нескольких шагах от нее и смотрел на жрицу из-под низко надвинутого капюшона. Крисания видела, как блестят его глаза, но видела она и корчащиеся в свете посоха черные тени за толстыми прутьями клеток.

— Фистандантилус? — спросила она непослушными губами. — Это он создал их?

— Да, это его лаборатория, — кивнул Рейстлин. — Он построил ее много лет назад при помощи магии, без ведома жрецов прорыв эти ходы и тоннели, словно могильный червь. Он закрыл свои владения секретными дверьми, спрятав их от посторонних глаз самыми сильными своими заклятиями.

Рейстлин повернулся к свету, и Крисания увидела на его губах насмешливую улыбку.

— За все эти годы он мало кому показывал свои владения, — продолжил маг.

— Только несколько избранных учеников знали его тайну, но никто из них не смог рассказать о вей, так как все они умерли. — Рейстлин слегка откашлялся и заговорив совсем тихо:

— Но однажды Фистандантилус совершал ошибку. Он показал свою лабораторию одному молодому ученику. Это был очень способный ученик, обладающий живым умом и цепкой памятью. Он запомнил все повороты и лестницы, все потайные ходы и ловушки, он запомнил все заклинания, которыми были защищены секретные двери, а потом ночь за ночью, ложась спать, повторял их наизусть, так что магические формулы въелись в его память. Именно поэтому мы стоим здесь, ты и я, целые и невредимые, неуязвимые даже для гнева богов, во всяком случае пока.

Взмахнув черным рукавом, Рейстлин пригласил Крисанию пройти в дальнюю часть лаборатории, где стоял огромный, покрытый затейливой резьбой деревянный стол. На крышке стола покоилась толстая книга в переплете с серебряным окладом, которую маг, видимо, читал перед самым приходом Крисании. Вокруг стола на полу был нарисован при помощи серебристого порошка большой белый круг. Маг остановился у самого стола и сказал:

— Вот так. Смотри на меня, Крисания. Теперь темнота не так страшна, верно?

Крисания прикусила губу и не ответила. Она поняла, что в минуту слабости позволила магу прочесть в своем взгляде больше, чем бы ей хотелось. Вспыхнув, жрица отвернулась.

— Я просто немного испугалась, вот и все. — Взгляд ее снова упал на саркофаг, и Крисания не смогла подавить дрожи. — Кто это… был?

— Без сомнения, один из учеников Фистандантилуса, — сказал Рейстлин. — Маг высосал из него жизненные силы, чтобы продлить собственную жизнь. Он проделывал это… частенько.

Маг закашлялся, глаза его затуманились и потемнели от какого-то ужасного воспоминания. Крисания увидела, как его обычно бесстрастное лицо свела судорога, и на нем застыло выражение страха и боли. Прежде чем она успела задать следующий вопрос, дверь за ее спиной с треском распахнулась, и Рейстлин мгновенно взял себя в руки.

— А-а, входи, братишка! Я как раз вспоминал свое Испытание, а заодно вспомнил и о тебе.

Карамон! Крисания почувствовала, как от радости у чуть не подогнулись колени.