— Ну?! И кто здесь колотился в дверь?! Кому приспичило получить по шее?!

Тут ее взгляд натолкнулся на рыжую шевелюру Эриха, принимавшего первый из привязанных на крыше чемоданов, и она покачала головой:

— Я так и думала, что в дверь ломится этот рыжий оболтус!..

Эрих, опустив чемодан на землю, бросил косой взгляд на женщину и обиженно пробормотал:

— А ты не могла подумать, что это был оболтус-блондин?!

— Нет! Не могла! — отрезала женщина. — Бамбарей воспитан так, что не позволит себе ломиться к совершенно измотанным женщинам.

И словно в ответ на эту ее отповедь с крыши фургона донесся голос Вотши:

— С добрым утром, тетушка Мармела. Вам удалось хоть немного отдохнуть?!

— С добрым утром, Бамбареюшка… — Мармела спустилась по лестнице на землю и повернулась лицом к фургону. Тон ее стал гораздо ласковее, и даже хрипота исчезла из голоса. — Мы отдохнули, но именно что немного.

Последовал новый рассерженный взгляд в сторону Эриха, а затем Мармела снова посмотрела на свесившегося с крыши фургона Вотшу и спросила:

— А где этот бездельник, Прок?

— Где-где… — проворчал себе под нос Эрих. — На… Волчьей звезде!..

Мармела уже открыла рот, чтобы сказать рыжему ворчуну, что именно он собой представляет, но Вотша ее перебил:

— Дядюшка Прок отправился к хозяину постоялого двора договариваться о ночлеге и помещении для представлений.

— Без меня?! — Тетушка Мармела аж подпрыгнула на месте. — Да о чем он может без меня договориться?! Он же просто отдаст последние деньги, а взамен получит дохлую крысу!..

— И тетка Мармела сварит из нее похлебку… — снова проворчал себе под нос рыжий.

Однако на этот раз актриса не обратила на выпад рыжего никакого внимания. Она бросилась назад в фургон и спустя пару минут выскочила оттуда уже причесанной и подкрашенной. Снова оглядев двор уже окончательно проснувшимся, острым взглядом, Мармела скомандовала:

— Продолжайте разгрузку и не смейте будить девочек! — После чего быстрой, но донельзя элегантной походкой отправилась к заднему крыльцу постоялого двора.

Эрих, глядя ей вслед, упер кулаки в бока и, вихляя бедрами в такт шагу Мармелы, неожиданно писклявым голосом пропел:

— Вот сейчас мы обменяем дохлую крысу на старую тряпку!

После этого «театрального» представления Эрих смачно плюнул на землю и поднял руки, чтобы принять очередной чемодан.

Пять минут спустя все вещи труппы оказались на земле, а вслед за ними с крыши фургона спустился и Вотша.

Эрих уселся на крышку сундука и, с ухмылкой взглянув на Вотшу, проговорил своим обычным голосом:

— Быстро мы, Бамбарей, управились. Вот только как бы нам не пришлось таскать все эти сундуки-корзины обратно на крышу.

— Почему? — удивленно переспросил Вотша.

— А вот сейчас выбегут дядюшка Прок с тетушкой Мармелой от хозяина и оповестят, что он мошенник и договориться с ним не удалось.

На веснушчатую физиономию парня выползла довольная ухмылка — должно быть, после его слов вид у Вотши стал довольно глупым.

— Кто у нас мошенник? — донесся сонный женский голос из-за приоткрытой двери фургона. — С кем договориться не удалось?

Оба паренька, как по команде, уставились на фургон. Дверь фургона чуть скрипнула, и наружу высунулась женская головка, наряженная в шелковый, отделанный кружевами чепчик.