|
Во дворцах Шемма и Турмана всегда нужны невольники. Валериус стал королем, но единство, которого так ждали эти глупцы - разрушенное иноземным мечом, так и не наступило. Но Гундерляндия на севере и Понтейн на юге еще не сломлены, то же самое - на западе, где бароны Пограничья имеют под своими флагами немало боссонских лучников. Эти провинции не представляют для Валериуса непосредственной угрозы, но если их объединить, то им будет сопутствовать боевая удача, и они смогут отстоять свою независимость. Пускай Валериус правит в этих местах, пока может. Дни его сочтены. Народ поднимется, когда узнает, что я еще жив. Я отвоюю Тарантию и отброшу от нее Амальрика. А потом прогоню этих поганых псов из всего королевства. - 44 Сервейс продолжал молчать, и тишину нарушало лишь потрескивание огня. - Ты что? - удивленно крикнул Конан. - Что ты повесил голову и уставился в огонь? Ты веришь в мои слова? Галлан старательно избегал взгляда короля. - Конечно, Ваше Величество, вы сделаете все, что в человеческих силах, - наконец упавшим голосом произнес он. - Я ходил за вами в бой и знаю, что нет человека, кто мог бы одолеть тебя... - Так что же тогда? Сервейс еще глубже запахнулся в свой кафтан на меху и задрожал, несмотря на близость огня. - Люди говорят, что все, что произошло, дело рук черной магии. - Ну и что с того? - А что может сделать простой человек против магии? Кто тот неизвестный, что, как рассказывают, пришел с Валериусом с севера, появляется и исчезает столь таинственно? Люди шепчутся, что это великий чародей, умерший тысячи лет тому назад, но вернувшийся из серых краев смерти, чтобы свергнуть короля Акулонии и возвратить к власти династию, наследником которой является Валериус. - Да разве это имеет какое-нибудь значение? гневно выкрикнул Конан. - Я сумел уйти от невиданных демонов подземелий Бельверуса и дьявольщины, что преследовала меня в горах. Если народ поднимется... Галлан покачал головой. - Самые преданные твои подданные в восточных и центральных областях либо уже погибли, либо бежали, а то и схвачены. Гундерляндия лежит далеко на севере, Понтейн - далеко на юге. Боссонцы отошли на свое западное Пограничье. Призыв и сбор всех этих сил потребует недель, и если Амальрик узнает об этом, он нападет первым и уничтожит каждого по отдельности, чтобы не допустить их объединения. - Но восстание в восточных и центральных областях страны перетянет чашу весов на нашу сторону! - громко возразил Конан. - Мы сможем освободить Тарантию и удержать ее до подхода войск из Гундерляндии и Понтейна. Еще секунду его собеседник колебался, а потом, понизив голос до шепота, произнес: - А еще говорят, что тебя погубили заклятия. Рассказывают, что все тот же самый чужеземец владеет чарами, способными убить тебя и разбить твою армию, что и произошло под Валкой. Громкий звон крепостного колокола возвестил о твоей смерти. Люди уверены, что ты мертв. А центральные области теперь вообще не поднимутся, даже если узнают, что ты вернулся: они просто не осмелятся. Магия победила на поле валкийской битвы, и магия принесла весть о твоей гибели, ибо уже тем же вечером народ волновался на улицах Тарантии. Немедийский жрец и колдун прибег к помощи черной магии, чтобы умертвить прямо на улицах столицы тех, кто оставался тебе верен. Непонятным и страшным образом наши воины падали тут же, на мостовую и умирали. Мерли, как мухи. А тот худой чернокнижник рассмеялся и сказал: "Я всего лишь Альтаро, ученик Орастеса, единственного изъявителя воли того, кто скрыт от ваших глаз. Это - не моя сила, она лишь проходит через меня". - А что? - резко отозвался Конан. - Разве не лучше гордо умереть, чем жить в рабстве? Разве смерть горше, чем притеснения, неволя и издевательства? - Разум отступает, как только начинают бояться глаза, - раздался ответ Сервейса. |
