– Чушь какая-то!

– Ну, тогда придумайте сами более убедительную легенду, – усмехнулся адвокат.

– Да ничего я не буду придумывать! – раздраженно воскликнул Максим. – Кстати, вы известили мою жену?

– Да, я ей сообщил. Она обрадовалась, узнав, что вы живы и вернулись, но расстроилась по поводу вашего ареста.

– Я могу с ней увидеться?

– Это сложно. Я сейчас составляю ходатайство на свидание. Не знаю, разрешит ли Муранов.

– А что по работе?

– Там в курсе. Я попросил, чтобы на вас составили характеристику.

– Как они там вообще отреагировали?

– Трудно сказать. Но предполагаю, без особой радости. Как вы сами понимаете, из-за закрытости вашего ведомства у меня контакты с вашим начальством ограничены.

Всю эту беседу Максим прокрутил в своей голове и пришел к выводу, что положение его хреновое, хотя и не совсем безнадежное.

Глава 3

Генерал Плешкунов раскрыл личное дело с грифом «Совершенно секретно». Методично начал перелистывать листы. Копия институтского диплома, анкеты, характеристики, фотографии, представления, отзывы. Все это ему знакомо, все это он читал. Но в конце дела недавно подшит большой конверт с надписью «Материалы служебного расследования в отношении Иконникова М. М.». Ростислав Аверьянович вынул из этого конверта все документы, разложил их на столе, начал изучать.

Прибытие подполковника Иконникова в Москву и его арест сотрудниками ФСБ были как гром среди ясного неба. Многие его уже считали погибшим, а он приехал и угодил в тюрьму. Три дня назад руководство разведуправления получило письмо от фээсбэшников, которым они уведомляли, что их сотрудник арестован по подозрению в злоупотреблении должностным положением, нанесшем значительный ущерб государству. Обвинение строится на показаниях офицера Генштаба Каретникова и на результатах выемки из тайника в Сирии. Странно, подумал Плешкунов, Каретников вместо того, чтобы заняться поиском пропавшего человека, на второй день поехал к тайнику делать выемку. Зачем?! А ну-ка, я позвоню комбригу.

– Марат Рафаилович, извините, что беспокою. – Плешкунов приветствовал армейского офицера как старого друга.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – бодро ответил комбриг, – вам не надо извиняться. Если вы звоните, значит, по делу.

– Да, по делу. И все по тому же. Вы ведь выезжали тогда, после гибели журналистов, с военными дознавателями к месту тайника.

– Да, я их сопровождал.

– Скажите, в этой поездке не было ничего странного? Меня интересует в первую очередь поведение Каретникова.

– Да как вам сказать, – небольшая пауза, – он руководителя следственной группы очень просил поехать к месту тайника. Мотивировал это тем, что боится за сохранность большой суммы денег.

– А эта ваша поездка к месту тайника была после того, как он выявлял демаскирующие признаки гарнизона? Помните, вы мне рассказывали?

– Да, действительно. Он выезжал один из гарнизона в ночь перед поездкой всей группы к тайнику.

– Та-ак, уже теплее.

– И еще, товарищ генерал. Он подъехал к месту тайника очень уверенно.