Беспокойство немного отпустило, но она все равно летела со всех ног, чтобы поскорей увидеть своих ангелов-хранителей.

Вышеназванные обнаружились не в квартире Алены, а на улице: они сидели в дежурной «Волге», приткнувшейся к крылечку, и упоенно разгадывали кроссворд из «Комсомолки».

– Вернулись, Елена Дмитриевна? – спросил знакомый Алене круглолицый белобрысый охранник (Славик его звали, если она не путала), глядя затуманенными от интеллектуального напряжения глазами. – Тогда мы поехали. Тут у вас была авария какая-то с электричеством. А вы не знаете, что за слово на букву «ф» – биологически активные вещества, имеющие сигнальное значение и выделяемые специальными железами животных в окружающую среду в очень малых количествах?

– Что-что? – не поняла Алена.

– Биологически активные вещества, имеющие сигнальное значение и выделяемые специальными железами животных в окружающую среду в очень малых количествах, – с выражением прочитал Славик. – На букву «ф».

– Фитонциды? – навскидку выпалила Алена и, с опаской косясь на темные окна дома, спросила: – А какая авария-то?

– Да бес его знает, что-то со светом, на кабельных сетях ничего не знают еще, – пожал плечами охранник, не отрываясь от газеты. – Нет, не фитонциды, слово короче, из восьми букв должно быть. И тут «р» в середине получается, потому что праздничное военизированное мероприятие – это парад.

– Да, наверное, парад, – протянула задумчиво Алена, и тут же они со Славиком в один голос изумленно воскликнули:

– О! Ну надо же! Вот чудеса!

И впрямь – это было похоже на чудо: над крыльцом вспыхнул фонарь, засветились окна подъезда и кое-каких квартир.

– Да будет свет, сказал монтер и перерезал провода, – заулыбался дежурный, сворачивая измятую «Комсомолку» с неразгаданными биологически активными веществами на букву «ф». – Служба окончена. Тогда поехали, что ли?

– Мерси, что покараулили, ребята, – задушевно проговорила Алена. – Большое человеческое спасибо! Штраф будем сегодня выписывать?

– Сегодня нет, – с видимым сожалением покачал головой старший наряда. – А что-то давно мы его не выписывали, да, Славик?

– Пора, пора бы нарушить, Елена Дмитриевна! – кивнул тот. – Давненько мы к вам не врывались!

– Ну, если вы так просите, я нарушу буквально на днях, – заиграла глазами Алена, которой, в принципе, было без разницы, где, с кем и когда кокетничать.

– Договорились!

«Волга» принялась разворачиваться, неуклюже переваливаясь в пышных сугробах, а Алена, помахав дежурным на прощание, вошла в подъезд, как всегда, чуть не сломав пальцы на кнопках кодового замка.

Кнопки эти, как и ручка замка, и впрямь были ужасно тугими, неудобными. Сколько раз Игорь приходил к Алене, шутливо постанывая и жалобно выставляя скрюченные пальцы, которые якобы переломал, открывая замок, даже пуговицы расстегнуть не может! Ну, она расстегивала пуговицы – сначала на его куртке, потом на рубашке, потом – «молнию» на джинсах, потом...

Игорь, Игорь, Игорь!

Как всегда, при одном только воспоминании о запахе любимого тела, о жаркой впадинке между шеей и плечом, о прохладной, шелково-мраморной груди, о железных тисках неутомимых ног, о неразборчивом, исступленном шепоте в самые горячие минуты, Алена теряла голову, начинала задыхаться – и слабо соображала, что делает. Рывками поворачивая ключи, открыла замки, задвинула щеколду и выхватила из-под шубки мобильный телефон, чтобы, забыв о гордости и осторожности, сейчас же, немедленно позвонить Игорю и в стотысячный раз сообщить ему то, что он и так давно и, увы, слишком хорошо знал.