Разрешите стрелять, сэр?
– Гота, открывать огонь запрещено. Только в ответ, как поняли, подтвердите.
Гота чуть ослабил нажим на спуск.
– Вас понял, сэр. Наблюдаю за ситуацией.
Ублюдок с «АК» остановился и посмотрел в темноту. Красное перекрестье прицела было прямо на нем, Гота молился – давай, парень, только подними свою гребаную пушку, и я отправлю тебя в ад экспрессом, и мне плевать, кто ты там есть. Просто подними свою гребаную пушку. Но ублюдок не сделал этого. Вместо этого он принялся толкать расстрелянный им «Туарег», чтобы освободить выезд.
– Гота, Ястребу вопрос – сколько времени еще займет погрузка?
– Ястреб – Готе. Минут десять.
– Понял, сэр.
Повезло сукину сыну. Сержант был настроен пристрелить его просто для обеспечения пути отхода.
– Ястреб. Общая информация – мы закончили с погрузкой, повторяю, мы закончили. Гота, Ястреб, Канада, сообщите обстановку.
– Канада, на шесть чисто, на улице чисто, движения нет.
– Гота, на двенадцать чисто, движения не наблюдаю. Сектор чист по всей зоне видимости.
– Ястреб, о’кей, о’кей, отходите к машинам как можно быстрее, как поняли?
– Гота понял. Канада, отходишь первым.
– Канада понял. Пошел.
Сам сержант принял позицию «с колена», готовый сваливать.
– Гота, здесь Ястреб, я у конвоя, прикрываю тебя. Двигай задницей.
– Гота понял, иду…
Снайпер спецназа морской пехоты поднялся и неловко побежал по улице, спиной чувствуя свою незащищенность. Если он кого-то пропустил, этот кто-то будет только рад всадить ему пулю в спину.
Транспорта в нормальном количестве им не выделили. Они располагали двумя «Субурбанами» и новеньким, только недавно доставленным «Фордом Эконолайн». С обеих «Субурбанов» они демонтировали все сиденья, чтобы влезла аппаратура и хватило места унести ноги им самим.
В неярком свете разбросанных ХИС (придурок из ЦРУ демаскировал операцию, хотя какая теперь разница) он видел своего напарника – тот целился дальше по улице из своего «М4» с глушителем.
– Давай, давай.
Штаб-сержант пробежал к замыкающему «Субурбану» – там была открыта здоровенная задняя дверь, – и рука брата, морского пехотинца, сержанта Тимоти Бриса, схватила его и втащила внутрь…
– Ястреб-три. У нас полно, повторяю полно. Все ястребы на борту.
– Ястреб-два, у нас полно.
– Ястреб-один, отправляемся. Маршрут Браво, повторяю, Браво. Всем внимание, вести наблюдение на всем маршруте движения. Огонь только в ответ.
Машины уже трогались. «Субурбан» был даже величественнее, чем «Хаммер», настоящий символ Америки времен войны с террором, ничуть не менее известный, чем раньше был «Кадиллак». Самый большой из гражданских джипов, техасский лимузин, шесть метров длиной, крепкий кузов, высокая посадка и под три тонны весом. На такой машине можно было справиться с любыми неприятностями.
Кроме русских танков.
– Подними задний борт, нахрен, – сказал Брис, – мы тут как на ладони.
Сам Брис прицепил сзади к какому-то крючку кусок троса, который носил с собой, и продел в образовавшуюся петлю ствол и цевье облегченного пулемета «М240 Е6».
Сержант Козак сделал то, что его просили.
– Эй, Барни, – спросил он Бриса, назвав того по кличке, – что ты сделаешь, когда встретишь русскую «Т-девятку»? Естественно, после того, как наложишь в штаны.
– Спрошу, как убраться отсюда, – сказал серьезно Барни, – я тут меньше месяца, но эта дыра меня капитально затрахала. |