Потом еще три.

Затем опять отправился к толпе, нашел оператора Си-эн-би и попросил его пойти с ним.

Оператора звали Марк. Этот молодой человек лет двадцати пяти выглядел сонным и был разочарован отсутствием сенсации. Хесс отвел его в сторону и объяснил суть дела. Он попросил Марка не снимать в течение пяти минут и за это обещал первым из операторов провести его в дом. Если же он откажется, то вообще останется на улице и, естественно, получит нагоняй от начальства.

Марк согласился и пожал Хессу руку.

Тим поднялся на крыльцо и постучал, но никто не ответил. Тим нажал на дверь; она оказалась заперта. Он оглянулся на Марка, стоявшего в толпе с опущенной вниз камерой.

Хесс шагнул назад, повернулся боком и бросил свое тело на дверь. Она была не очень прочной, но Хессу все равно пришлось сделать три попытки. Наконец он вышиб ее и вошел в дом. У Хесса дрожали мышцы ног. Он снова посмотрел на оператора, сдержавшего слово. Соседи стояли, молча глядя вслед Хессу.

Тим закрыл за собой дверь и ненадолго задержался в прихожей. Он ждал. Сверху не слышалось никаких звуков. В доме немного пахло едой, а в раковине лежали немытые тарелки и кастрюли, видимо, оставшиеся после вчерашнего ужина. Хесс заметил, что ужинали двое. Слегка гудел холодильник.

Тим проверил гостиную и ванную комнату. Никого. Достав пистолет, Хесс поднялся на второй этаж. Он старался не думать о ноющих и дрожащих ногах и прерывистом дыхании. Ему было очень трудно подниматься по лестнице.

Хелен Спурли лежала на полу в спальне Колеску. Ее ноги запутались в одеяле. Ночная рубашка была изорвана и окровавлена. Ее открытые глаза остекленели, а разинутый рот выглядел устрашающе. Никогда раньше Хесс не видел такого количества колотых ран на теле. Однажды, в шестьдесят девятом году, его вызвали на место преступления: трое людей стали жертвами секты сатанистов. Но даже это ритуальное убийство не было столь жестоким. Хесс прикинул примерное число ран на теле Хелен: не меньше семидесяти. Тут явно поработал Колеску и его нож для колки льда.

Тим почти вбежал во вторую, гостевую, спальню. Кровать была аккуратно заправлена. Все выглядело вполне обычно, почти так, как и неделю назад, когда Хесс все-таки заподозрил что-то неладное.

Но одна деталь изменилась. Зеркальная панель на стене была отодвинуга, а за ней виднелся вырубленный ход в соседнюю квартиру.

За зеркалом также находилась маленькая полка с двумя пластмассовыми головами. Одна была лысой, вторая – с редкими темными волосами и бровями. Хесс почувствовал прилив адреналина. Скорее всего первая бутафорская голова предназначалась для светлого парика из натуральных волос, а вторую Колеску ставил перед телевизором. Из соседней квартиры до Хесса донесся мерзкий запах.

Тим проник через лазейку и оказался в открытом шкафу. Он ощутил жуткий холод и услышал звук работающего кондиционера. На полу лежала одежда и несколько пар обуви.

Откуда-то раздавалось негромкое бормотание телевизора, и Тим отправился на звук. Сжав покрепче оружие, он повернул ручку двери, ведущей в спальню на втором этаже, и увидел страшную картину. То, что некогда было Лаэл Джилсон, лежало на кровати в вызывающем белье. Напротив трупа стоял телевизор, по которому показывали утреннее ток-шоу. Хесс узнал Лаэл по волосам и чертам лица. Ее кожа была рябой и серой. Солнцезащитные очки словно скрывали кровоподтек или синяк под глазом.

Внизу Хесс наткнулся на Джанет Кейн. Она сидела за столиком, в белой блузке, короткой черной юбке и шелковых чулках. В руках Джанет держала книгу. Волосы были собраны в высокий хвост. Ее кожа потемнела не так сильно, как у Лаэл, но на ней также виднелась сильная рябь, напоминавшая поверхность океана во время дождя.