— Зачем ты это сделала?

— Случайно, — выдавила я из себя, понимая, что она все равно мне не поверит. — Я не хотела этого.

Она молчала. Тогда я осторожно подняла голову. Мачеха смотрела на меня с непонятным выражением на лице, так, будто впервые увидела. В ее глазах кроме растерянности было еще что-то, и я довольно быстро догадалась что.

Страх.

Оглядевшись, я поняла, что точно так же на меня смотрели все присутствующие — и фрейлины, и Фредерика, и Надя, которая при этом едва сдерживала слезы. Я не знала, что с ними происходит, но отчетливо осознала, что наказывать меня сегодня не будут, и выбежала из комнаты.

Потом Мариус объяснил мне, в чем дело. Обычные люди всегда боялись магов и предпочитали не связываться с ними, поскольку маг может наслать на человека множество проклятий. Маги — совершенно обособленное сословие, которое по могуществу можно сравнить с королями. Даже выше — ни один король не позволит себе неуважительно говорить с магом. Маги, даже слабые, намного превосходят в возможностях простых людей, и, если человек рискнул вызвать неудовольствие мага, ему может очень сильно не поздоровиться. В тот день леди Алина впервые осознала, что ее падчерица, которой она не давала житья ни минуты, тоже маг, причем сильный. И этот самый маг может оказаться злопамятным и однажды отыграться за все свои детские обиды.

О случившемся доложили отцу, он с Мариусом посовещался и решил, что меня стоит приобщить к государственной деятельности. Если я и в самом деле в будущем могу стать сильным магом, то надо заранее подготовить меня к тому, что однажды я сменю Мариуса на его посту придворного мага. Так что больше я не проводила свои дни, вышивая или музицируя на разных музыкальных инструментах. У меня практически не осталось времени на чтение или прогулки по дворцовому парку. Отныне моим обучением занялись вплотную и готовили так, будто я была наследницей трона. Теперь многие занятия у нас со Стефаном были совместными — языки других народов, история, дипломатия, гербология. Вдобавок продолжались мои уроки магии, и свободного времени практически не было. Я почти не видела ни леди Алину, ни сестер. А когда видела, они все держались со мной подчеркнуто вежливо. Не было больше насмешек и издевательств, было только холодное молчание, но поначалу меня радовало и оно. Жить сразу стало намного проще.

Проще — да. Легче — ни капельки.

Уже повзрослев, я поняла, что леди Алина вовсе не была ко мне равнодушна. Нет, по какой-то причине она терпеть меня не могла и до случая с вышивкой не пыталась скрывать истинного чувства. Но теперь она его не демонстрировала. Она вообще вела себя так, будто меня не существует. Изредка леди Алина делала мне замечания по поводу моего внешнего вида, когда я была одета не так, как подобает принцессе, или по поводу моей осанки или манер… Но на этом все, другие темы со мной она больше не затрагивала.

Не знаю, что именно так раздражало ее во мне. В детстве я всегда старалась выполнять все требования и делать так, чтобы она была довольна. Пыталась соответствовать ее представлению о том, какой должна быть настоящая принцесса — кстати, представление об этом у нее было правильное. Но у меня ничего не получалось. А ведь они пятеро — отец, мачеха, Стефан и девочки — были настоящей семьей! Отец действительно любил их всех, сыном очень гордился, супругу просто на руках готов был носить… Леди Алина отвечала мужу взаимностью и очень его уважала.