— Ты виновен в смерти Брука, — говорил ему Куай-Гон, пока они сражались. — Не Оби-Ван. Ты совратил этого мальчика, открыл его Темной Стороне. Он последовал за тобой вслепую.

Оби-Ван, слегка прихрамывая, направился к ним. Он подвернул ногу при падении. Его лицо светилось юностью, все еще уязвленной тем, в чем обвинил его Ксанатос. Куай-Гон решил, что Оби-Вану, наконец, удалось понять то, с чем он столкнулся. Он оплакивал смерть Брука, потому что, хоть Брук и совершил много дурных поступков, все еще оставалась надежда, пока он был жив. Оби-Ван вряд ли обвинял себя в чем-то. И все-таки обвинял, где-то глубоко внутри. Оборвалась жизнь. Это была потеря, с которой не так легко смириться. Куай-Гон прекрасно это знал. И Ксанатос, увидев в мальчике сомнение, использовал бы его, чтобы перетянуть его на свою сторону. Он видел слабость там, где Куай-Гон чувствовал силу. Такова природа зла.

Будь мужественным, Оби-Ван. Цепляйся за свои убеждения. Знай то, что знал до этого. Не позволяй ему приблизиться к тебе.

— Вижу, мои слова задели тебя, Оби-Ван, — произнес Ксанатос бархатным вкрадчивым голосом, с помощью которого он с такой легкостью манипулировал людьми. — Неужто потому, что я прав?

— Нет, Ксанатос, — ответил Оби-Ван. — Я оплакиваю загубленную тобой жизнь. И благодарю всех, кто причинил мне горе, так как оно не сделало меня слабее. Оно сделало меня сильнее.

Внезапно вспыхнул лазерный меч Оби-Вана. Куай-Гон был поражен тем, насколько грациозно и быстро двигался мальчик, подпрыгивая, чтобы нанести Ксанатосу удар. Ксанатос, не ожидавший такого яростного натиска, отступил и споткнулся. Между ними вырвался столб пара, и он быстро уклонился в сторону, поскользнувшись и упав на левую руку.

— Сильнее, чем ты, — добавил Оби-Ван жестко, устремляясь за ним.

Куай-Гон пошел следом, удивляясь концентрации, с которой Оби-Ван вел бой. Теперь оба джедая сражались как один. Ксанатос ослабел, и они воспользовались этим, чтобы оттеснить его назад, к черному озеру. Если им удастся прижать его на берегу, они смогут разоружить его или убить. Это уже его выбор.

Внезапно из-за озера показались два свупа. Андра и Дэн нашли их. Они приземлились и бросились на помощь, выхватив бластеры.

— Ты заплатишь за все, Ксанатос! — крикнула Андра. — Мы отвезем тебя обратно в Тани и будем судить!

Ксанатос стоял у самой кромки воды. Сбежать ему не удастся, да он и не надеялся на это. Он был окружен, и бежать было некуда. Он переводил взгляд с Дэна на Андру, потом на Оби-Вана, и наконец остановил его на Куай-Гоне. Глубина его ненависти сделала его глаза чернее ночи, чернее, чем поверхность зараженного им озера.

— Я никогда не доставлю тебе удовольствия убить меня, Куай-Гон Джинн, — сказал он мягко. — И я не желаю подчиняться чьим-либо законам. Тебя вела ненависть, хоть ты и не признаешь этого. Ты уничтожил меня, потому что не смог спасти. Я — твоя величайшая ошибка. Живи с этим. И вот с этим.

— Нет! — вскрикнул Куай-Гон, бросаясь вперед.

Но было слишком поздно. С жестокой улыбкой, растягивавшей губы и напоминавшей оскал животного, Ксанатос сделал два шага назад и бросился в кипящее озеро. Андра вскрикнула, но он уже исчез под водой.

— Он не выживет, — прошептала она. — Кислота сожжет его плоть до костей.

Оби-Ван застонал. Он-то знал, что получается, если в озеро что-нибудь бросить. Ксанатос был злом в чистом виде, но он был живым существом, и его участь была ужасающей.

Куай-Гон застыл, не отрывая взгляда от темной вонючей жижи, наполнявшей озеро. Что-то медленно всплыло на поверхность, слегка трепыхаясь.