|
Всё это время я не забывал о предупреждении Старого Волка, что против нас планируется какая-то акция. Но дни шли за днями, а нас никто не тревожил. Однажды, ясным осенним утром, когда Лена уже встала, но ещё не успела убежать на речку, тишину нарушает сигнал дежурного монитора, к которому подключен искатель. Мы с Леной переглядываемся и, не говоря ни слова, бежим в кладовую, где лежат наши мелтановые костюмы и камуфлированные комбинезоны. Открылся переход! Из своей комнаты выскакивает Наташа: — Что случилось? Что это за сигнал? — Кто-то к нам пожаловал, — отвечает Лена, шнуруя ботинки, — Переход открылся. — Переход!? — переспрашивает Наташа, — А может быть, это Кора его открыла? — Вряд ли, — говорю я, — Кора обещала нас предупредить за два часа. А этот закроется, мы ещё и собраться не успеем. И точно. Переход, просуществовав не более четырёх минут, закрывается. — Что ж, посмотрим, каких гостей нам Время послало, — говорю я, надевая шлем и вешая на плечо автомат. — А что если это те, о которых говорили Старый Волк и Кора? — встревожено спрашивает Наташа. — Очень может быть, — отвечает Лена и тоже берёт автомат. — Я — с вами! — заявляет Наташа. Смотрю на неё с сомнением: стоит ли её брать с собой? А Наташа настаивает: — Андрей! Да я же умру здесь от страха за вас, с ума сойду! — Ничего с нами не случится. И не такие мы дураки, чтобы завязывать бой в лесу. Мы сейчас просто идём на разведку. — А вдруг они вас обнаружат? Лишняя пара рук не помешает. Ты же сам учил меня стрелять. Я задумываюсь. Так-то оно так. Но времени творить для неё оружие у меня уже нет. Отдать ей свой автомат? Но с тяжелым и длинным пулемётом по лесу бегать не очень удобно. — Ладно. Возьми мой Вальтер. Только учти, не высовываться и слушать команды беспрекословно. Скажу: «Ползи на брюхе», будешь ползти, хоть пять километров. Если согласна, одевайся, да побыстрее. Наташа исчезает в своей комнате. Через минуту она выскакивает в своём красном кожаном костюме. Я морщусь: слишком ярко и заметно. Но времени уже нет, и я командую: — За мной! Бегом! Бегу, не оглядываясь. В Лене я уверен, а Наташа тоже не вызывает сомнений. Лена с ней дважды в неделю делала пробежки по пять-десять километров. Выдержит. Метров за триста до перехода перехожу на шаг и перемещаю Лену направо, а Наташу оставляю сзади. Вот и переход. Никого не видно. Подхожу ближе. Ага! На глинистой полосе многочисленные отпечатки следов. Полоса так затоптана, что невозможно определить, сколько же здесь прошло человек. Подзываю женщин: — Они пошли к реке. Надо узнать точно: сколько их. Я иду прямо, Лена — справа, а ты, Наташа, держись метров на пятьдесят сзади. — Почему? — обижается девушка. — Потому, что я так решил. А ещё потому, что костюм твой слишком заметен в лесу. Наташа, поняв в чем дело, умолкает и подчиняется. Движемся мы осторожно, держа оружие наготове. Не успеваем мы пройти таким порядком и сотни шагов, как до нашего слуха доносится громкий разговор. Голоса несутся с поляны на берегу реки. Не очень-то они остерегаются в незнакомом лесу. Пока отдельные слова разобрать невозможно. Но по мере приближения разговор прослушивается всё отчетливее. |
