Изменить размер шрифта - +
Герцог Солсбери добился своего.

Говорят, что аппетит приходит во время еды. Трудно с этим спорить, тем более что подтверждающих примеров больше чем достаточно. Во всяком

случае, любовники остались настолько довольны друг другом, что за этой ночью последовала вторая, за ней — третья…

Ночевал, точнее, «дневал» герцог на квартире у Саусверка. Когда любовная кампания лорда-регента приняла затяжной характер, граф намекнул

ему, что, мол, любовь любовью, но есть ещё и Англия с её государственными делами.

— А пропади она вместе со своим королём Ричардом! — ответил лорд-регент.

Граф Саусверк и Нина Матяш настолько квалифицированно законспирировали любовную связь императрицы и лорда-регента, что о ней не знал никто.

Никто, кроме графа де Легара (для него по роду его деятельности не существовало никаких тайн) и епископа Маринелло (по вполне понятным

причинам). И если де Легар разделял пожелания Саусверка, чтобы лорд-регент поскорее оказался по ту сторону пролива и приступил к исполнению

своих обещаний, то намерения епископа были прямо противоположными.

Епископ потирал руки от радости. Еще бы, Великое Время даёт ему такой шанс! Его агенты и братья Ордена Сердца Христова развернули бурную

деятельность. Цель была простая: спровоцировать императора Роберта на необдуманный поступок, результатом которого был бы полный разрыв

отношений с Англией.

Кардинал Бернажу вызвал графа де Легара:

— Что вы знаете, граф, о любовных делах нашей государыни?

— Ваше высокопреосвященство, государыня занимается делами не любовными, а политическими. И действует она на благо Лотарингии.

С этими словами граф предъявил кардиналу копии писем, которыми обменялись любовники. Кардинал внимательно прочитал их, провёл в размышлении

несколько часов и отправился к императору.

Тот был вне себя. Два часа назад он так же вызвал де Легара и получил от него полную информацию. Он хорошо оценил ситуацию и готов был

закрыть глаза на всё и не наказывать никого из участников этой истории. Но что-то надо было предпринимать. Его сильно беспокоила кипучая

деятельность Маринелло и его агентов. Как бы он сам к этому не относился, но чего хорошего, когда его честь становится предметом сплетен

при дворах всей Европы.

— Ну, кардинал, что мы будем делать?

— Я полагаю, сир, что надо поступить по-христиански.

— По-христиански!? Хотел бы я, чтобы это мнение разделял и епископ Маринелло! Кстати, я только что выразил своё недовольство графу

де Легару: почему этот епископ осведомлён обо всём не хуже его самого? Ну, а милорд просто обнаглел. Я по-христиански прощаю и ему, и

супруге ночь, в конце концов, я и сам не святой. Тем более что если жена изменяет мужу, то в этом, в первую очередь, виноват он сам. Я

готов простить даже две-три ночи, неделю, наконец. Но когда ночь любви, о которой он просил, превращается в медовый месяц! Ну, и, наконец,

я-то тоже имею право посещать ложе императрицы Ольги. Но как только я туда соберусь, место оказывается занято милордом. Короче, кардинал, я

вызвал эту мадьярскую сумасбродку, Матяш и через неё передам милорду моё пожелание увидеть его как можно скорее по ту сторону пролива. А

после неё меня посетит граф Саусверк, которому я вручу вот этот приказ. Ознакомьтесь.

Кардинал внимательно прочитал бумагу и покачал головой:

— Сир, но ведь это означает для Лотарингии войну сразу на три фронта: против Ордена, Испании и Англии.
Быстрый переход