Изменить размер шрифта - +
Плоскую крышу со всех сторон поддерживали толстые гладкие колонны.
   Прочное кирпичное строение, способное устоять под натиском ураганов и нескончаемых проливных дождей, казалось, могло удерживать в своих стенах легкий прохладный ветерок, позволяя обитателям дома с комфортом расположиться на уютных балконах и любоваться отбывающимся оттуда пейзажем.
   Трудно поверить, думал Майкл, что за виднеющейся в отдалении насыпью дамбы скрывается судоходная река, полная снующих туда-сюда буксиров и барж, через которую менее часа тому назад их с Лайтнером перевозил пыхтящий паром. А здесь и сейчас для них реальным был лишь ласковый ветер, стелющийся по выложенному кирпичом полу, да внезапно распахнувшиеся широкие двойные двери, гостеприимно приглашающие войти в дом, и еще – солнечные блики, играющие на стеклах стрельчатого веерообразного окна наверху.
   Куда же делся весь остальной мир? Теперь это совершенно не занимало Майкла. Он снова, как и накануне возле дома на Первой улице, слышал прекрасные, умиротворяющие звуки: жужжание насекомых и пронзительные крики птиц.
   Вводя Майкла внутрь, Эрон слегка сжал его руку и, казалось, даже не заметил охватившую их ледяную прохладу кондиционированного воздуха.
   – Для начала я покажу вам дом, – сказал он.
   Майкл почти не слышал его слов. Как всегда, дом полностью завладел его вниманием. Он любил такие здания – с широким центральным коридором, лишенной каких-либо украшений лестницей и просторными квадратными, симметрично расположенными комнатами. Реставрационные работы здесь были проведены с размахом и тщательностью. При создании интерьера не забыли учесть и британские вкусы и традиции, о чем свидетельствовали темно-зеленые ковры и высившиеся от пола до потолка во всех парадных помещениях книжные шкафы и стеллажи красного дерева. О временах, предшествовавших Гражданской войне, напоминали лишь несколько зеркал в богато украшенных рамах да небольшие клавикорды, стоявшие в одном из углов. Все остальное относилось к Викторианской эпохе, но было вполне созвучно и соразмерно дому.
   – Как частный клуб, – прошептал Майкл.
   В одной из комнат они наткнулись на какого-то человека, сидевшего в глубоком кресле с гобеленовой обивкой, и Майклу почему-то показалось забавным, что тот даже не поднял головы от лежащей перед ним книги или папки с бумагами, когда они с Эроном бесшумно прошли мимо. Тем не менее атмосфера дома была по-настоящему располагающей. Майкл чувствовал себя здесь вполне комфортно. Ему доставила удовольствие мимолетная улыбка женщины, встретившейся на лестнице. Хорошо бы, подумалось ему, чуть позже отыскать свободное местечко в библиотеке и для себя. За стеклами великого множества французских окон зеленела листва деревьев – такая плотная и густая, что сквозь нее едва просвечивало голубое небо.
   – Идемте, я покажу вам вашу комнату, – сказал Эрон.
   – Эрон, я не собираюсь задерживаться здесь надолго. Где досье?
   – Конечно-конечно, – ответил Лайтнер. – Но вам нужно место, где можно спокойно сидеть и читать.
   Он повел Майкла по коридору второго этажа, и вскоре они оказались в одной из комнат восточного крыла. Высокие окна открывались на балконы фасада и боковой стороны здания. Хотя ковер здесь ничем не отличался от ковров в других помещениях, интерьер комнаты в целом отражал традиции убранства плантаторских усадеб: пара комодов с мраморными крышками, кровать под балдахином, словно специально придуманная и сделанная для таких домов. Мягкий пуховый матрас скрывался под несколькими одеялами ручной работы. Столбики балдахина высотой около восьми футов были совершенно гладкими, без резьбы.
   Вместе с тем, к своему удивлению, Майкл обнаружил в комнате немало вполне современных удобств, в том числе небольшой холодильник и телевизор, встроенные в украшенный резьбой шкаф, а также письменный стол и кресло, поставленные в углу у противоположной стены таким образом, чтобы на них падало естественное освещение из всех окон.
Быстрый переход