— Горико, — коротко ответила королева и, вновь смочив платок в воде, вытерла выступившую кровь с губ старика.

— Тот самый? — король побледнел.

— Да, — сегодня Екатерина была немногословна. Беседуя с сыном, она не отрывала взгляда от безжизненного лица астролога. Отпущенный ему Господом срок истекал.

— Он ничего не говорил?.. Обо мне? — осторожно поинтересовался король.

Неожиданно веки старика дрогнули. Остекленевшие глаза смотрели прямо на короля. Издав лёгкое восклицание, Генрих в испуге отступил на шаг.

— Ты проклят… как и все… Валуа… — прошелестел едва слышный надтреснутый голос. — Найди её… найди и женись… Только так… ты сможешь… избежать смерти…

Король побледнел ещё больше, но, совладав с объявшим его ужасом, приблизился и наклонился к астрологу.

— О ком ты говоришь?

— Я знаю, о ком он говорит.

Король выпрямился и устремил на мать хмурый взгляд:

— Что здесь происходит, хотел бы я знать?

— Он, — Екатерина указала на астролога, который, обессилев, закрыл глаза и вновь погрузился в забытье. — Он, Горико, — с силой повторила она, — пророчит тебе смерть, как предсказывал некогда кончину твоему отцу и братьям.

— Я чувствовал… я знал, мои молитвы… Господь их не услышал, — король прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней вниз, руки бессильно упали на колени, взгляд выражал полную обречённость.

— Возьми себя в руки! — жёстко прозвучал решительный голос матери. — Я не допущу этого! Мы разрушим проклятье — у тебя появится законный наследник, и ты будешь жить.

— Разве мы в силах противостоять провидению? — с отчаянием шептал король. — Моя милая супруга, мои любимые друзья… вы, матушка…

— Вот о твоих друзьях и поговорим, — вновь перебила его королева. — Пора им заняться делом. Ты дал Жуайезу и Д’Эпернону титулы герцога. Пусть первый займётся Гизом, а второй — Наваррой.

— Это опасно, матушка. Разве вы не видели, с какой наглостью ведёт себя герцог де Гиз? Я не могу подвергать жизнь Жуайеза опасности.

Королева поднялась с кресла и устремила холодный взгляд на сына.

— Ведите себя, как подобает королю. Встаньте.

Король молча подчинился.

— Вы сделает всё так, как я говорю. Чего стоит жизнь ваших друзей по сравнению с вашей собственной? Или вы не видите, что происходит вокруг? Гиз и Генрих Наваррский пытаются занять ваше место на троне. Они готовы на всё. И в этой борьбе не уместны жалость или сострадание. Никогда не забывайте об этом, сын мой, и никогда не щадите своих врагов, ибо вас никто не пощадит.

Королева-мать вышла. Король, поколебавшись, направился вслед за нею.

Екатерина Медичи, взяв из рук слуги подсвечник, спустилась в подземелье замка, где она застала одного из братьев Руджиери — Козьму, осторожно переливавшего зеленоватого цвета жидкость из одного флакона в другой. Разложенные перед ним на столе пучки засушенных трав придавали ему вид аптекаря.

— Ты мне нужен, Козьма, — не отвечая на его почтительный поклон, без предисловий заговорила королева. — Я хочу доверить тебе очень важное дело.

— Всё, что в моих силах, ваше величество, — Руджиери, отложив флаконы, вновь поклонился.

— Отправишься на Юг. Ты должен найти одну женщину. Имя её — герцогиня Д'Эгийон. Она мне нужна живой и здоровой. Когда отыщешь её, дашь мне знать. И ещё… — слегка помедлив, добавила королева, — её, скорее всего, охраняют.