Солк пробивался через бушующую толпу. Безвольные, обезумевшие люди оглядывались на него, цеплялись пальцами. Их освещали пожары, полыхающие во вздымающихся скалами шпилях, и поисковые прожектора, помогающие целиться солдатам, охранявшим проломленную стену космодрома. Только с восточной стороны стартовую площадку обступили около десяти тысяч человек, и Солк видел груды живых и мертвых тел у баррикад возле стен.

Сержант проталкивался вперед, его закованное в энергетический доспех тело раскидывало людей в стороны. Тех, кто оказывался на его пути, он поднимал и отбрасывал. Ему не хотелось причинять беженцам боль — они были неповинны в безумии Империума, где имели несчастье родиться, — но, если они начинали мешать, он мог их просто раздавить. Задание с самого начала пошло отвратительно и завершиться тоже должно было мерзко.

Первые ряды оправились от взрыва, и толпа устремилась в пролом. Заговорили ружья охранников Поллоса, открывших огонь по жертвам чумы, которые перебирались через развалины к посадочной площадке космодрома.

С ближайшей наблюдательной вышки запустили ракету, оставившую широкую брешь в толпе. Солк протолкался вперед и побежал по кратеру, усеянному по краям почерневшими трупами. Теперь он был уже почти возле самого пролома, зияющего в укреплениях. Стена вздымалась на двадцать метров в высоту и имела еще несколько в толщину, но взрывпакет сумел разрушить довольно большой участок. Из-за груд кирпича уже вели автоматический огонь, а с начинающегося за ними поля доносился лай ружей — там добивали жертв, сумевших перебраться через обломки.

— Нициас, Крин, за мной! — крикнул Солк в вокс, одновременно высаживая несколько болтерных зарядов по облаченным в цветастую униформу солдатам Поллоса, укрывшимся за развалинами. — Остальным — прикрывать!

Из толпы за спиной сержанта вырвалась громоздкая фигура Нициаса, а следом за ним появился и Крин. Некоторые из охранников уже заметили массивных, облаченных в пурпурные доспехи космодесантников и скорректировали огонь, справедливо распознав в них наибольшую опасность для восточной стены. Очередь из автомата простучала по наплечнику Солка, и сержант практически вслепую стал стрелять в ответ, низко пригнув голову и выбежав на открытое пространство, отделявшее его от разлома.

Два космодесантника, укрывавшихся в толпе, открыли огонь из болтеров, установленных на стрельбу длинными очередями, и испещрили стену небольшими взрывами. Охранявшие ее солдаты дергались и падали, некоторые переваливались через край стены и повисали на ограждении из колючей проволоки и баррикадах. Их тела смешивались с трупами погибших жертв чумы.

Солк бросился в укрытие, когда землю возле него прошила очередь из тяжелого стаббера. Стреляли с вышки. Нициас, бежавший сразу за сержантом, развернулся и ответил огнем. У охранников там, наверху, были и стаббер, и ракетная установка, а Солк со своими десантниками теперь считался приоритетной целью.

И нельзя сказать, что зря. С земли за спиной Солка протянулось копье ослепительно белого света, плазменный заряд ударил по наблюдательной башне, испепелив внутри и людей, и оружие. Крин, вокруг заряжающихся контуров плазмагана которого задрожал раскаленный воздух, пошатнулся под автоматическим огнем, ведущимся со стен, но все-таки нырнул в укрытие рядом со своим другом.

Пленник Нициаса перестал сопротивляться. Облаченный в ржаво-красный рабочий комбинезон, почерневший от грязи и оружейного дыма, он просто повис тряпичной куклой на плече огромного космодесантника, сжимавшего болтерный пистолет в свободной руке.

Солк рискнул слегка высунуться вбок, чтобы узнать, что происходит за проломом. Сержант картеля Поллоса заставлял своих солдат организовать огневой рубеж. В основной своей массе они были вооружены автоматами, но попадались и бойцы с шотганами. Всего их было около двадцати человек, облаченных в изумрудно-зеленую форму со сверкающими золотыми пуговицами и пряжками и начищенные до блеска черные высокие сапоги.