Шаттл рухнул в озеро далеко внизу, и всего долей секунды позже верхний слой жидкого водорода воспламенился.

Сдерживающие поля, предназначенные для того, чтобы защищать информационные хранилища от пожаров любой мощности, направили жар и ударную волну вниз и в стороны. Но водород все еще продолжал гореть, когда в его глубине взорвался плазменный двигатель корабля. Без сдерживающих полей все озеро загорелось бы и на месте собора поднялся бы столб пламени, уничтоживший все внутри. Но вместо этого взрывная волна пошла к подножию цилиндра, где стены из феррофибры встречались с камнем Фароса.

Стены получили катастрофические повреждения, широкие черные трещины побежали по их поверхности. Воздух с ревом вырывался в вакуум, увлекая за собой людей и обломки. Таддеуш успел вцепиться в накопитель информации, стоявший рядом, когда мимо промчался острый как бритва осколок. Без толку размахивая руками, пролетали штурмовики и техногвардейцы.

Водородное озеро, помогавшее сохранять стабильность хранилищ информации, в итоге послужило разрушению всего собора. Адептус Механикус, одержимые машинным совершенством, упустили из виду очевидную опасность. Им просто не приходило в голову, что кто-то сможет вынести экстремальный холод и справиться с боевыми сервиторами или вдруг взорвет озеро с такой силой, что не выдержат сдерживающие поля. Это был их храм. Святость хранящейся в нем информации казалась им незыблемой.

Верхние эшелоны Механикус не могли представить, что одинокий, отчаявшийся инквизитор посмеет ворваться в святилище Омниссии в сопровождении всех тех случайных, разрушительных факторов, которые смогут уничтожить здание.

Чувство иронии мгновенно покинуло Таддеуша, когда колонны оторвались от потолка и закружились вокруг, взбивая вихрь острых осколков кристаллов. Дорожка, на которой находился инквизитор, оторвалась, и весь цилиндр завращался перед его глазами. Трещины поднимались все выше, и неожиданно верхняя половина строения с грохотом распалась. Напряжение в стенах росло, пока весь цилиндр не раскрылся, точно стручок какого-то чудовищного растения.

Таддеуш пытался направить собственное движение, но ничего не получалось. Он бесплодно искал, от чего бы оттолкнуться, глядя, как выжившие штурмовики и техногвардейцы делают то же самое. Пламя внизу начинало угасать, поскольку весь воздух уже практически вышел. Теперь инквизитора окружали только темнота руин внизу и чернота космоса наверху. Остатки убегающего воздуха подхватили Таддеуша, вынося из цилиндра, и, вращаясь и выходя за пределы искусственного гравитационного поля Фароса, инквизитор смог увидеть повреждения, причиненные собору. Пожар перекинулся на соседние здания, и повсюду возле подножия храма плясало пламя.

Тысячи лет накопления бесценной информации горели вместе с оказавшимися в западне прислугой и адептами. Таддеуш увидел, что несколько штурмовиков и техногвардейцев постигла та же судьба, что и его самого. Они беспомощно извивались, увлекаемые все дальше и дальше в пространство. Выброшенные осколки кристаллов сверкали звездным дождем, кружась в черноте яркими серебряными лентами. Изувеченные, безжизненные тела и оторванные конечности плыли среди обломков.

Таддеуш торопливо пытался оценить ситуацию. Он старался мыслить объективно, как и подобает инквизитору, впервые ознакомившемуся с проблемой. Его скафандр мог выдержать вакуум, но вот воздушные фильтры скоро должны были выйти из строя, не имея атмосферы, из которой можно было бы добывать кислород и азот. Ему нечем было придать себе ускорение, да и некуда было лететь, даже если бы он мог двигаться.

Информационный планшет лежал у него в кармане. Это было уже что-то. Ему посчастливилось выполнить основную задачу. Теперь осталось всего лишь выжить.

Вокруг не было уже ничего, только космос.