Я пожал плечами. Понятия не имел, о чем пойдет речь. По опыту я знал, что мое известное чувство вины к визиту копов никакого отношения не имело. Как и к громкому расследованию, которое я вел в настоящий момент. Иначе они пришли бы в прокуратуру. А уж оттуда мне дали бы знать по мобильнику или блэкберри.

Нет, они прибыли по другому поводу — скорее всего, дело касалось лично меня.

Я знал, что не сделал ничего плохого. Но мне доводилось видеть немало подозреваемых — их реакция на появление копов была самой разной. Возможно, вас это удивит, но, к примеру, когда арестовывают главного подозреваемого, его частенько запирают на долгие часы в комнате для допросов. Вы можете подумать, что виноватые от страха лезут на стенку, но по большей части все в точности наоборот. Очень нервничают именно невиновные. Они понятия не имеют, почему здесь оказались и что, по мнению полиции, натворили. А виновные обычно просто засыпают.

Мы вышли из школы. Ярко светило солнце. Высокий коп прищурился, поднял руку, чтобы прикрыть глаза ладонью. Шлакоблок на солнце не отреагировал.

— Я детектив Такер Йорк, — представился высокий. Достал жетон, указал на Шлакоблока. — Это детектив Дон Диллон.

Диллон тоже вытащил жетон. Оба показали жетоны мне. Как будто их трудно подделать.

— Чем могу вам помочь? — спросил я.

— Вы не скажете, где были прошлой ночью? — спросил Йорк.

При таком вопросе обычно включается внутренняя охранная сигнализация. Мне следовало напомнить им, кто я такой, и сказать, что я буду отвечать на их вопросы только в присутствии адвоката. Но я сам юрист и чертовски хороший адвокат. Пусть в данный момент мне и предстояло защищать свои интересы. Но как человек я очень хорошо знаю: если полиция чего-то от тебя хочет, ты стараешься идти ей навстречу. Так уж заведено.

— Я был дома.

— Кто может это подтвердить?

— Моя дочь.

Йорк и Диллон посмотрели в сторону школы.

— Та девочка, что выступала?

— Да.

— Кто-нибудь еще?

— Не думаю. А в чем дело?

Говорил только Йорк. Мой вопрос он проигнорировал.

— Вы знаете человека, которого зовут Маноло Сантьяго?

— Нет.

— Вы уверены?

— Практически уверен.

— Почему только практически?

— Вы знаете, кто я?

— Да, — кивнул Йорк, кашлянул в кулак. — Хотите, чтобы мы встали на колени и поцеловали ваш перстень?

— Я не об этом.

— Хорошо, тогда мы говорим на одном языке. — Мне не нравился его подход, но я не стал заострять на этом внимание. — Почему вы только «практически уверены», что не знаете Маноло Сантьяго?

— Имя и фамилия мне незнакомы. Не думаю, что я его знаю. Но, возможно, в каком-то процессе, который я вел, он проходил обвиняемым или свидетелем. Или лет десять назад приходил ко мне, собирая пожертвования в какой-нибудь благотворительный фонд.

Йорк кивнул, предлагая мне продолжить. Но я уже сказал все, что хотел.

— Вас не затруднит проехать с нами?

— Куда?

— Недалеко.

— Недалеко… — повторил я. — Не знаю я такого местечка.

Копы переглянулись. Теперь уже я ждал продолжения.

— Мужчину, которого звали Маноло Сантьяго, убили прошлым вечером.

— Где?

— Тело найдено на Манхэттене. В районе Вашингтон-Хайтс.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Мы думаем, вы сумеете нам помочь.

— Но чем? Я уже сказал, что не знаю его.