"Может, куда-нибудь ещё сходим?" – хотела спросить Летти и прикусила язык.

   В соседнем домике-пирожном, полминуты назад совершенно пустом, кто-то явно шевелился, точнее, плавно колебался, словно в ускоренном темпе поднималось тесто на дрожжах. Заполнив всю кабинку, тёмная призрачная масса застыла, заблестела, как карамель, покрылась сеткой трещин...

   ...и с хрустом разлетелась, выпуская на волю мышей размером где-то по колено взрослому человеку и полупрозрачных безглазых девочек в красивых платьях, видимо, "кукол". А чашки разом забурлили, задымили, наполняясь зеленовато-коричневым чаем, иллюзорным, конечно, однако тёплым и щекочущим по-настоящему.

   Крики грянули со всех сторон разом.

   – Ой! – Летиция не выдержала и вскочила на ноги, чуть не перевалившись через бортик. – Это ты? Зачем?

   Одна мышь взвилась в изысканном пируэте и врезалась ей в грудь, от удара распадаясь клочьями тумана; было похоже на удар воздушным шариком, только пушистым и пищащим.

   – Как же – "зачем"? – откликнулся Белый с деланным удивлением. – Разве люди не садятся в эту твою карусель, дабы предаться сладостным воспоминаниям? Я всего лишь немного помог.

   – Ага, и перепугал несчастных детишек!

   Белый с каким-то аномальным кошачьим удобством расположился в чашке, спиной опираясь на один край, а ноги закинув на другой; лисья маска носила выражение крайнего смирения.

   – Дети, о прекрасная, не боятся чудес, потому что не думают о смерти. Если бы я... То есть если бы великий демон явился перед ними во всём блеске своей силы, то его б тут же оттаскали за хвост и подёргали за усы.

   При всей сомнительности утверждения, он оказался прав. Дети визжали, конечно, но не плакал почти никто; один мальчик с азартом отстреливался от мышей из водяного пистолета, две девчонки по соседству с восторгом плескались в иллюзорном чае, а какой-то карапуз сосредоточенно жевал кукольную ногу – словом, всяк развлекался, как мог.

   Чего нельзя было сказать о бедных родителях – вот кто впал в панику.

   – Всё-таки дети – это нечто, – вздохнула Летиция.

   – Тебе ли удивляться, о драгоценная...

   – Чего-чего? – И тут карусель остановилась: работник опустил рычаг. – Линяем? То есть бежим?

   И они спешно ретировались – под хлопки сдувающихся мышей, детские вопли и негодующие трели-пересвисты патрульных.

   Чтобы немного передохнуть от чудес, Летиция коварно купила две сладкие ваты и одну предложила Белому, втайне надеясь, что он наконец-то снимет маску. Тщетно! Угощение он оценил и похвалил, перепачкался страшно, однако загадочную лисью морду лишь сдвинул вбок, держась таким образом, чтобы лица его не было видно. Потом они прогулялись по центральной аллее – изумлённые посетители получили редкий шанс увидеть, как в пляс пускаются огромные муляжи самых популярных героев, которые прежде неподвижно стояли по обеим сторонам от мостовой.

   На "Смертельные вагонетки" Летиция вела Белого с опаской и даже заранее взяла с него слово не чудить и не колдовать.

   – Аттракцион и так жутковатый, знаешь ли, многим становится плохо, – предупредила она. – Ну, и вообще-то люди сюда пришли развлекаться, зачем портить им отдых?

   – Я тоже пришёл сюда развлекаться, – проникновенно ответил Белый.