Василисе очень хотелось поподробнее расспросить Фэша, чьи это портреты у него спрятаны. Скорее всего родителей…

Но тот уже продолжил поиски. Василиса повертела рамку, коснулась ее часовой стрелой, назвав свою дату рождения, но, увы, рамка осталась пустой.

Внезапно Фэш резко выпрямился, привлекая внимание Василисы.

— Смотри, что я нашел! — Он победно потряс какой-то книжкой в черно-белом узорном переплете. — Здесь записаны коды нескольких временных коридоров, проделанных твоим отцом. Причем тайных — на них нет знака границы. Правда, если нам удастся смыться на Осталу по этому пути, твой отец в два счета нас вычислит.

Мальчик с сожалением запихнул книжку обратно в ящик. Но Василиса остановила его:

— Все равно перепиши. Хоть будем знать, что не зря рисковали.

— Вообще-то правильно, — согласился Фэш. Он вызвал часолист, раскрыл его на какой-то странице и закинул туда черно-белую книжку с кодами.

Василиса перешла к зеркалу для перемещений, — девочку привлекло едва заметное мерцание его поверхности.

— Готово, — довольно произнес Фэш, выуживая книжку через минуту. — Ты права, хотя бы изучу эти коды на досуге… Жалко только, что твой папаша не хранит в открытом доступе ничего важного. Например, те же часограммы, хоть какие-нибудь.

— Не смей так называть моего отца, — возмутилась Василиса. — И вообще, давай лучше уйдем. Ничего интересного тут нет.

Но Фэш перешел к каминной полке, на которой стояла пустая черная рамка таймофона.

— Может, взять ее, а? А вдруг там какие-то старые фотографии? Я бы точно раскрыл пароль за день-два…

Взгляд Фэша хищно прошелся по комнате, наверняка выискивая, что бы еще такое прихватить с собой.

Но Василиса решительно схватила его за руку.

— Ничего мы брать не будем. Мало того что мы поступаем нечестно…

— Почему это нечестно? — перебил Фэш, искренне возмущаясь. — Просто маленькая военная хитрость… Ч-черт, а это что?

Фэш и Василиса охнули одновременно. Причиной стало появление пары белых фарфоровых чашек на низком столике возле камина — из них подымался тягучий ароматный пар только что приготовленного кофе.

— Отец… — едва шевеля губами, произнесла Василиса. — И еще кто-то с ним.

Тихо прозвенело зеркало, возвещая о переходе.

Фэш опомнился первым. На ходу расправляя крылья, он коршуном метнулся к Василисе, дернул ее за руку, увлекая за собою на подоконник, после чего сразу же обвил и руками, и крыльями, надежно пряча от окружающего мира в невидимый кокон.

На Василису нахлынула буря, в один миг схлестнув и перекрутив в безумном вихре самые разные чувства: несмотря на полностью захвативший ее страх, что их сейчас раскроют и точно серьезно накажут, Василиса успела подумать о том, что крылья Фэша очень мягкие, нежные, едва ощутимые, словно сотканы из тончайшего пуха. Невольно она вспомнила, когда впервые коснулась его крыла — тогда край показался тонким и острым, словно лист жести. Какие же все-таки необычные эти крылья — могут быть мягкими, словно шелковая ткань, а могут стать веером из ножей, служа опасным оружием.

— Молчи, — шепнул ей Фэш в самое ухо. Хотя Василиса и так не собиралась ничего говорить — у нее даже горло свело от волнения. Она поняла, что друг тоже очень переживает, и наверняка поэтому еще сильнее обнял ее.

И вовремя: кто-то приближался по зеркальному ходу.

Вскоре послышался оживленный и радостный говор:

— Не забудь, ты должен мне бочку хереса! И смотри, чтобы настоящего, правильно выдержанного!

К удивлению Василисы, голос отца напрочь утратил привычные равнодушно-бесстрастные нотки, наоборот, звучал как-то совсем по-мальчишески, весело и задорно.