– Инка, давай купим мороженого – целую тонну.

– Тонну я не увезу, не гони. Купим два ведерка – миндального и шоколадного, орехи и бутылку сиропа. Вот, я уже нашла.

– А мартини? Мартини и оливки забыли!

– Это ты забыла, а я – нет. Прекрати орать, на тебя люди оглядываются. Кока-колу возьми лучше, у меня руки заняты.

Шатохина подтолкнула хихикающую девицу к кассе, Егор поспешно спрятался за стеллажами. Столкнуться с сотрудниками – что может быть хуже? Тем более с Шатохиной. Егор совершенно не мог себе представить, что она тоже ходит по магазинам, а уж тем более – ест мороженое, и кто-то называет ее вот так запросто – Инка. И уж тем более не ожидал, что она может разгуливать в нерабочее время в таком виде.

Кассирша пробила два ведерка с мороженым и еще кучу всякого, что обычно покупают женщины для своих сборищ. Отчего-то напиток со вкусом пектусина они называют мартини – из-за надписи на бутылке, надо полагать, хотя это пойло не имеет ничего общего с одноименным коктейлем. Егор выложил на ленту свои покупки и с удовольствием наблюдал, как сноровистая кассирша пробивает, а вторая девушка в форме работника супермаркета складывает их в пакет.

– Спасибо, приходите к нам еще!

Эта дежурная фраза, по идее, должна привлекать покупателей. И это работает. Когда персонал магазина знает свое дело и приветлив, покупатель обязательно вернется.

Подхватив пакет, Егор почти бегом направился к машине. Надо дотерпеть до дома. Выложить рыбу в тарелку, отрезать ломоть хлеба, вооружиться вилкой и… Не удержавшись, Егор оторвал кусок от батона и запихнул в рот. Пробок нет, до дома недалеко, дотерпит.

На стоянке Шатохина уже оседлала мотоцикл, девица в яркой куртке устроилась сзади, обхватив ее за талию. Мотоцикл рванул с места, разбрызгивая мокрый снег и грязные лужи, и Егору вдруг подумалось, что он сделал совершенно неправильные выводы и о Шатохиной, и о своем новом коллективе. Он даже не захотел вникать ни во что, кроме цифр, договоров и стратегии продаж. Но вникать-то надо. Или нужно все бросить и уходить. Вот только куда? От себя-то не спрячешься.

Квартира встретила его теплой темнотой. Не зажигая свет в передней, он разулся, бросил ключи на столик в углу и, скинув пальто на диван, прошел на кухню. Зажег свет и, щурясь от боли в глазах, выложил на стол покупки. Контейнер с рыбой был еще теплый, и Егор, вымыв руки, достал тарелку – хорошо, что не стал в машине лопать. Теперь удовольствие будет полным.

Сотовый звонил в гостиной, в кармане пальто, но Егор прикрыл дверь кухни, чтобы не слышать. Он вдруг понял, что не будет больше отвечать на эти звонки – не будет, и все. И заставлять себя не станет, как и объясняться в тысячный раз, потому что на том конце провода человек не желает понимать и принимать его доводы, а просто хочет в очередной раз нагнуть его, а он больше не намерен этого позволять.

– И ведь Шатохина мне не нравится именно потому, что я знаю – она из породы любителей нагнуть. Или это мне кажется, что она такая?

Теперь он уже не так в этом уверен. Конечно, она манипуляторша та еще, но с ним всегда держалась предельно корректно, и если макнула его тогда носом, то по делу, а не потому, что хотела унизить или что-то навязать.