Никто не произнес ни слова. Все понимали, что отступать теперь слишком поздно, что они зашли слишком далеко и у них не осталось иного выбора, как только попытаться первыми нанести удар. Напряжение «Д-поля» возрастало с каждой минутой полета, с каждой сотней километров, приближавшей их к полыхающей огненной бездне.

Задержав дыхание, словно собираясь прыгнуть в ледяную воду, Заславский осторожно повернул тумблер. В тишине, царившей в рубке, щелчок реле прозвучал как пистолетный выстрел. Почти сразу же корабль затрясся от рева стартовых двигателей ракеты, крышка левого торпедного отсека отошла в сторону, и хищное тело мезонного снаряда понеслось к цели.

На экране протянулся длинный огненный хвост, сопровождавший ракету, и Версон начал никому не нужный отсчет.

— Две секунды. Скорость плюс двести. Ускорение нормальное. Радиант триста двадцать, наведение соответствует цели.

Десять секунд. Ускорение нормальное. Скорость три тысячи. Радиант соответствует.

Двадцать секунд. Прошла зону безопасности. Ускорение нормальное.

— Достаточно.

Тишина, последовавшая вслед за распоряжением Заславского прекратить отсчет, казалась ненастоящей. Может, потому, что на небольшом верхнем экране, транслировавшем панораму цели с камеры самой ракеты, огненный пульсирующий комок несся прямо на них, увеличиваясь с каждой секундой.

— Двадцать секунд до контакта. — Версон по привычке вновь начал отсчет. — Дистанционный взрыватель не сработал.

— Пять. Четыре. Три. Две. Ноль. Контактный взрыватель не сработал. Связь прервана.

Как будто они не видели этого сами. Погас верхний экран ракеты, а вслед за ним и все остальные. Поблекли контрольные огни на пульте, и вместо нормального освещения зажглись тусклые аварийные плафоны.

— Что происходит?

— Заглохли все реакторы корабля. Подача энергии прекращена на все системы.

— Ли, спустись в машинный отсек. Посмотри, что случилось с реакторами.

Ли Карт вернулся через несколько минут.

— Прекратились все реакции ядерного синтеза. Структура внешнего поля такова, что в нем не происходит даже ядерного распада. Реакторы запустить невозможно. Мне удалось подключить резервные аккумуляторы к носовому локатору. По крайней мере мы сможем его видеть.

Теперь они стали совершенно беспомощны. Не работали боевые и защитные системы корабля. Мертвый и безжизненный «Спейс», захваченный гравитационным полем огненного чудовища, стремительно несся к последней точке своего маршрута.

— Сколько времени осталось до столкновения?

— Сорок минут.

— Почему он нас не уничтожит?

— Зачем? Мы и так никуда не денемся. Возможно, ему любопытно наблюдать за нами. Возможно, он считает, что уничтожить нас было бы слишком просто, и то, что ожидает нас там, может оказаться значительно хуже смерти…

Бесформенный огненный ком на единственном оставшемся у них экране пульсировал, постепенно меняя форму. Что-то знакомое проступало в его очертаниях… Вот появился острый подбородок, очертились скулы, высветилась линия плотно сжатого рта, крючковатый нос, и пустые заполненные алым пламенем глазницы, обращенные к ним, дополнили картину.

— Я не хочу умирать… — прошептала Сандри.

— Перестань. — Рука Беатрис легла на ее плечо. — Он слышит нас. Он впитывает каждый наш стон. Не доставляй ему удовольствия. Мы знали, на что шли.

В жизни некоторых людей иногда появляется одна-единственная секунда, ради которой они жили. Никто не знает, как и почему она приходит. Мысль, освободившись от всего постороннего, превращается в стальной клинок.