Появление нового врага зафиксировано летописцами около 370 года, когда ужасные неведомые варвары обрушились на готское королевство.

Хочется посвятить еще несколько слов Германариху и его сгинувшей державе — в память о первой, неудачной попытке создания российского (в географическом смысле) государства.

Фигура Германариха настолько мифологизирована раннесредневековыми эпосами, что очень трудно отделить факты от вымысла, однако вождь этот несомненно существовал. Последний римский историк Аммиан Марцеллин, живший в те времена, пишет, что это был «воинственнейший монарх, внушивший трепет соседним народам своими многочисленными подвигами». Точных размеров готского королевства историки не знают, но кроме славян ему были подвластны многие германские и финские племена.

Согласно преданию, Германарих прожил феноменально долгую жизнь — сто десять лет и умер отнюдь не от старости. Когда в его страну вторглись гунны, престарелый король вступил с ними в упорную борьбу, но кочевники оказались сильней, и Германарих лишил себя жизни.

Есть и другая версия его гибели, не менее распространенная. Воспользовавшись начавшейся войной, герцог одного из германских племен, росомонов, изменил своему сюзерену. В отместку Германарих велел схватить жену изменника Сунильду и разорвать ее на части конями. Братья несчастной устроили на изверга покушение и нанесли ему тяжелую рану, от которой монарх так и не оправился. Со смертью короля его держава раскололась: часть готов покорилась захватчикам, часть — на беду римлян — ушла на запад.

А если бы обстоятельства сложились иначе и держава Германариха устояла перед натиском гуннов, очень вероятно, что современные россияне были бы не славянами, а готами, и я бы, аtta unsar þu in himinam, weihnai namo þein, писал эту книгу на языке, которого уж полторы тысячи лет как не существует.



^{Гунны (}^{И. Сакуров)}

Уцелевшие готы бежали на запад. Гунны же разместились в богатых травой полях между Волгой и Дунаем, кочуя с места на место и до поры ограничиваясь локальными грабительскими набегами.

Всякая новая орда, появляющаяся из неведомых краев, приводила более развитую цивилизацию в трепет свирепостью и жестокостью, но таких страшных варваров римско-греческий мир еще не видывал.

По уверениям европейцев, эти кочевники не спешивались ни днем, ни ночью: воевали, совещались, ели и спали на своих маленьких выносливых лошадях. Если же ходили, то очень неловко — вместо обуви они обматывали ноги кусками свежесодранной шкуры, и та ссыхалась; эти грубые «сапоги» было невозможно снять. Так же выглядела и одежда: раз надев ее, гунны меняли наряд, лишь когда предыдущий развалится сам. Ели дикие всадники сырое мясо — подкладывали кусок под седло и ждали, пока этот стейк с кровью как следует отобьется. Ни домов, ни даже шатров — вообще никакого крова — они не признавали. Их женщины рожали детей и занимались домашней работой прямо в телегах. Института семьи у ранних гуннов то ли вообще не существовало, то ли это была какая-то стаеобразная форма полигамии.

При этом в некоторых областях военного искусства кочевая орда опережала всех врагов, включая даже римлян — не только в кавалерийском бою, что было бы естественно, но и в инженерном искусстве. В отличие от большинства варваров, пасовавших перед каменными крепостями, гунны отлично умели строить осадные орудия (вероятно, их предки научились этому у китайцев).

Историки пишут, что лица гуннов были безобразны: плоские, безбородые, «похожие на скопцов», с маленькими, яростно прищуренными щелями вместо глаз.