— Но подождите минуту. Может ли существовать вневременный куб?

— Не понимаю вас, — сказал Филби.

— Можно ли признать действительно существующим кубом то, что не существует ни единого мгновения?

Филби задумался.

— А из этого следует, — продолжал Путешественник по Времени, — что каждое реальное тело должно обладать четырьмя измерениями: оно должно иметь длину, ширину, высоту и продолжительность существования.

… И все же существуют четыре измерения, из которых три мы называем пространственными, а четвертое — временным. Правда, существует тенденция противопоставить три первых измерения последнему, но только потому, что наше сознание от начала нашей жизни и до ее конца движется рывками лишь в одном-единственном направлении этого последнего измерения.

… Однако некоторые философские умы задавали себе вопрос: почему же могут существовать только три измерения? Почему не может существовать еще одно направление под прямым углом к трем остальным? Они пытались даже создать Геометрию Четырех Измерений. Всего около месяца тому назад профессор Саймон Ньюкомб излагал эту проблему перед Нью-Йоркским математическим обществом.

В поздневикторианскую эпоху представление о времени как о четвертом измерении стало распространяться в научных кругах. Возникло оно, благодаря математикам, которые в попытках дать определение «измерения», пришли к выводу, что оно не обязательно должно быть связана с направлением в пространстве. Измерение — это просто переменная величина, а количество измерений — максимальное возможное число таких величин, при котором их можно варьировать независимо друг от друга. Таким образом, чар, основная магическая частица Плоского Мира, на самом деле состоит из резонов, представленных, по меньшей мере, пятью разновидностями: верхний, нижний, боковой, сексапильный и мятный. Следовательно, чар обладает как минимум пятимерной природой — при условии, что верхний и нижний резоны независимы, что вполне вероятно, учитывая их квантовость.

В XVIII веке математик Жан Лерон Д’Аламбер, который в младенчестве был брошен на пороге церкви (по ее названию он получил имя Лерон), в статье для «Энциклопедии, или толкового словаря наук, искусств и ремесел»  предложил рассматривать время как четвертое измерение. Другой математик, Жозеф Луи Лагранж, использовал время в качестве четвертого измерения в своей работе «Аналитическая механика»  1788 г., а в «Теории аналитических функций»  1797 г. недвусмысленно отметил, что «механику можно считать четырехмерной геометрией».

Потребовалось время, прежде чем эта идея прижилась, но к началу викторианской эпохи объединение пространства и времени в одном понятии стало для математики обычным делом. Термином «пространство-время» тогда (еще) не пользовались, хотя его четырехмерность была очевидна: три размерности пространства + одна размерность времени. Вскоре журналисты и обыватели, которые не смогли придумать другого четвертого измерения, стали отождествлять  его со временем и утверждать, будто ученые искали это четвертое измерение с незапамятных времен, но обнаружить смогли только сейчас. Нькомб писал об исследованиях четырехмерного пространства с 1877 года, а в 1893 году выступил с докладом перед Нью-Йоркским математическим обществом.

Упоминание Нькомба в романе Уэллса указывает на связь с более ярким представителем викторианской эпохи — писателем Чарльзом Говардом Хинтоном.