Но что же делает Боском? Он стоит в комнате, размахивая оружием, которое легко мог спрятать, позволяет нам его увидеть, даже привлекает к нему наше внимание, а потом спешно дает крайне сомнительное объяснение. И более того. Хотя Боском далеко не глуп, он позволяет не слишком сообразительному констеблю, который звонит по телефону в его спальне, увидеть, как он прячет ботинки и перчатки, которые полисмен иначе никогда бы не обнаружил.

Мне незачем напоминать вам все, что Боском говорил и делал, но подчеркну, что события развивались по одинаковому образцу. Почему же он хочет, чтобы об этом узнали? И тут мне пришла в голову дикая мысль — потому что Боском действительно заколол Эймса стрелкой от часов по какой-то веской причине, а его притворство, будто он собирался застрелить Эймса из пистолета вообще без причины — только ради своего нелепого замысла, — имеет целью отвести от себя подозрения! Иными словами, Боском чернил себя, чтобы потом обелить. Это парадокс, дети мои. Если он признался, что поджидал посетителя с пистолетом, мы бы едва ли заподозрили его в том, что он ранее выскользнул из комнаты и ударил Эймса ножом. Иными словами, трудно заподозрить даже потенциального убийцу в том, что он расстроил собственный план.

Замысел сам по себе был блестящим, но Боском воплотил его еще лучше. Прежде чем подумать, как ему удалось себя обезопасить, вспомните, что он не мог долго оставаться в позе признавшегося в попытке убийства, так как это могло привести его на скамью подсудимых. Отсюда фальшивый глушитель, которым он также размахивал у нас перед носом. Обратите внимание, как Боском то и дело подбрасывал намеки, покуда не выдохся и не признал с вызовом, что в действительности не собирался никого убивать. Мы должны были подумать: «Грязная маленькая свинья! Он хотел напугать Стэнли и выставить его серьезным подозреваемым, а самому духу не хватало совершить настоящее убийство!» Должен признать к своему стыду, джентльмены, что сначала я так и думал. Боском снова чернил себя, чтобы впоследствии обелить, и посмеивался при этом украдкой.

Но вернемся к его подлинным действиям при совершении преступления.

Задавая себе вопрос «Как?», мы прежде всего должны выяснить, был ли Стэнли сообщником в настоящем убийстве. Очевидно, нет, иначе не существовало бы причин для фокус-покуса. Стэнли отводилась роль свидетеля. И свидетель бы из него получился самый лучший и самый убедительный — тот, кто думает, что Боском собирался убить этого человека, но твердо знает, что он этого не делал.

Как же такое можно было устроить? Если Боском заколол Эймса, то невиновный очевидец в той же комнате не мог этого не заметить. Но потом всплыло несколько интересных фактов, которые было нелегко объяснить: во-первых, что в комнате было темно; во-вторых, что Стэнли поместили за тяжелой ширмой, установленной Боскомом; в-третьих, что на полу у ножек массивного голубого кресла Боскома имелись странные отметки мелом.

Хэдли издал возглас и перелистал записную книжку.

— Черт бы побрал эти отметки — я совсем забыл о них! Да, вот они… Теперь вспоминаю.

— Потому что вы забыли о Боскоме, — криво усмехнулся Мелсон. — Боюсь, я тоже.

Доктор Фелл глотнул пива и прочистил горло.

— Рассмотрим сначала пункт фальшивого плана Боскома, касающийся необходимости темной комнаты, как Боском объяснял его Стэнли, согласно показаниям Хейстингса. Это звучит настолько сомнительно, что могло убедить только человека с вконец расстроенными нервами, как у Стэнли. Боском утверждал, что в комнате должно быть темно, когда жертва поднимется наверх и войдет, чтобы, если кто-нибудь будет находиться снаружи в коридоре, он не увидел свет, когда жертва входит в дверь.