— А как же это… Ну ракеты… — сделал последнюю попытку отпихнуться от свалившихся на него неплановых проблем дежурный.

— Летела ракета, упала в болото. Какая зарплата, такая работа! — неожиданно изрек давнюю полигоновскую шутку Померанец, расплываясь в улыбке. — Чего, сдать под охрану некому?

Дежурный виновато развел руками, ему понятное дело не улыбалось принимать под охрану чужих «птичек». Мало ли, отвечай потом…

— Понятно, — сплюнул в сторону украинский подполковник. — Ладно, херня. Сейчас своих выставлю, поохраняют поочереди. Небось не помрут дармоеды. Давай так — мои контрабасы ночь пополам ломают. Но остальным ты уж организуй нормальную встречу. Мы же гости как-никак…

— Гости, это понятное дело, — обреченно вздохнул дежурный. — Только вы все же иностранцы. Режимный объект и все такое, сам понимаешь…

— Чего? Это с каких пор хохлы с кацапами иностранцами стали?! — вполне натурально возмутился Померанец. — Я между прочим самый натуральный русский, хоть и кокарда с «вилкой» на шапке. А ты, чуется мне по фамилии, как раз наоборот, хохол с «орлом-мутантом». Так, нет?

— Ну…

— Баранки гну! Ты чего, брат, совсем поляну не стрижешь? Мы же не фрицы тебе какие и не юсовцы. Такие же как и ты вояки. Я, если хочешь знать, до девяносто первого года тоже на испытательном полигоне служил. В Казахстане…

— А где в Казахстане? — тут же оживился дежурный.

Мир испытателей-ракетчиков тесен, всегда найдутся общие знакомые, одни и те же места службы.

— На Эмбе, где же еще войсковая ПВО испытывалась?! — вновь блеснул металлическими коронками Померанец.

— Правда? А когда служил…ли?

Украинский подполковник выглядел ощутимо старше дежурного по возрасту и Осипенко никак не мог решить стоит ли обращаться к нему на «вы», или все же сойдет им же самим предложенное демократичное «ты».

— Ты, брат, со мной во множественном числе не разговаривай. Не люблю, — тут же разрешил его сомнения неожиданно оказавшийся русским хохол. — А служил я там еще при Союзе, до всего этого блядства, что дерьмократы наворотили…

— Может, помните Добронравова, Никитского? — робко поинтересовался дежурный.

— А то, помню конечно! Отличные ребята! Но давай воспоминания потом, смотри, мои орлы уже совсем крылья скукожили, принимай гостей, а за столом все и обсудим.

— Да, конечно, — просиял дежурный. — Сейчас все организуем. В столовой чего пожевать всегда найдется, повара у нас все равно на суточном дежурстве, так что приготовят. Баню не обещаю, но душ с горячей водой найдем. Койки, уж извините, только в казарме. Гостиницы у нас нет.

— Да хрен с ним, пусть будут в казарме. После нар и солдатская кровать — чудо! Сейчас своим очередность «фишки» определю и пойдем.

— Да Вы… То есть ты… — поспешно поправился увидев сдвинувшиеся брови подполковника дежурный. — Не спешите. Я пока пойду, распоряжусь, а ты со своими, потом подходи вон к тому зданию, там на первом этаже дежурка. Дальше я покажу что где.

— Что служили вместе? — панибратски поинтересовался у подполковника начкар, когда дежурный бегом сбежав с рампы зашагал скорым шагом к дежурке.

— Не вместе, просто на одном и том же полигоне. Оно и не удивительно, полигонов то не до фига, — думая о чем-то своем, отмахнулся Померанец.

— А-а… — понятливо протянул начкар. — А эти Добронравов и Никитский они кто?

— Понятия не имею… — и отвечая на невысказанный вопрос на лице начальника караула подполковник наставительно добавил: — Но скажи я ему об этом, остался бы ты без душа и горячей жратвы, понял, зелень?

— Ну Вы блин даете… — уважительно протянул молодой офицер.