Изобразив смятение, да так что дрожали пальцы, она опять залезла в ридикюль и вынула печатку. Даже судя по весу, за нее можно получить хорошие деньги, не говоря уж о блеске.

– Его кольцо, – едва слышно произнесла Вивиан, но не положила вещь к остальным, а держала в руке.

Ростовщик взглянул на печатку, и в его глазах наконец блеснул интерес. Он протянул руку, и Вивиан, быстро моргая, словно глаза застилали слезы, отдала ему драгоценность. Мистер Бердок внимательно осмотрел ее, взвесил в ладони, а потом, пристально взглянув на посетительницу, спросил:

– Семейная реликвия?

– Да. Муж был последним мужчиной в роду. А теперь кому оно? Сына не оставил… – Она запнулась и, изобразив великую скорбь, опустила голову.

– Что ж, вещь хорошая. Даже очень. И стоит немало.

Всего за пару секунд его настроение в корне изменилось, и девушка решила позволить себе робкую улыбку.

– Правда? Вы не представляете, как приятно осознавать, что мой дорогой Чарлз может хоть как-то обо мне позаботиться.

– Оставил вас без денег, да? – предположил Бердок, буравя ее взглядом.

– Уверена, вам такое слышать не впервой, – со вздохом проговорила девушка. – Эти вещи – все, что от него осталось. О, сэр, вы ведь не обманете бедную вдову, после того как обнадежили?…

Что-то похожее на улыбку появилось на лице скупщика, когда он посмотрел в ее полные слез глаза.

– Тадеуш Бердок никогда не обманывает. Мой девиз – хорошие деньги за хорошие вещи.

Когда он назвал сумму, Вивиан едва сдержала возглас: это вовсе не шутка, о таких деньгах она даже мечтать не осмеливалась. Флинн сразу заткнется и перестанет обвинять Саймона во всех смертных грехах.

Если взять из этой суммы их долю и сложить с тем, что уже удалось скопить, то, возможно, она сумеет пристроить Саймона в какое-нибудь приличное место, хотя бы учеником. А потом можно подумать и о себе: уйти из шайки, купить маленький домик в тихом месте, развести цветы и жимолость и обязательно купить кота.

Усилием воли она вернулась в реальность: не стоит витать в облаках – дело еще не закончено.

– Сэр, сумма меня вполне устраивает, – сказала Вивиан взволнованно.

– Я так и думал. – Ростовщик положил печатку. – Но, к сожалению, сегодня у меня такой нет. Вот если бы вы пришли завтра… Тогда и получите все сполна.

Вивиан расстроилась, но совсем чуть-чуть – сама мысль о куче денег, что получит, ее грела.

– Хорошо, я приду. А что насчет остальных вещей?

Мистер Бердок еще раз окинул их взглядом и сказал:

– Да, они действительно дороже, чем мне показалось сначала. Пожалуй, я куплю все, но только завтра. Вы не против?

Конечно, Вивиан согласилась: за такую-то цену!

– Значит, до завтра, мистер Бердок, – положив драгоценности в сумочку, попрощалась она ангельским голоском.

– Буду ждать вас с нетерпением.

– Да, я обязательно приду. Рано утром. Спасибо вам.

Скупщик кивнул, и Вивиан вышла, крепко сжимая ридикюль и едва сдерживая радостную дрожь.

Изо всех сил она старалась идти по улице как можно спокойнее, чтобы не привлекать к себе внимания. Как же она боялась, что продать печатку не получится.

В ломбардах Сент-Джайлса никогда лишних вопросов не задавали, но уж слишком эта вещь дорогая и редкая. Она уж думала, что ей придется искать кого-то, чтобы расплавить ее, а потом продать как кусок золота. И тут такая удача! И плевать, что завтра опять придется тащиться ни свет ни заря в Лондон!

Вивиан шагала по грязным улицам, и перед глазами у нее одна за другой вставали картины счастливого будущего.