— Пока нет, — отозвался Матвей. — Вы же не закончили вступительное слово, Михаил Андреевич?

— Да, старлей, соображаешь. Почему я прибыл именно сюда? Думаю, примерно понятно. — Он поднялся, положил палец на карту. Остальные вытянули шеи. — Большинство секретных объектов, способных заинтересовать янки, расположены в юго-западной части полуострова. — Палец двинулся по карте. — Это пусковые шахты береговых ракетных комплексов — здесь и здесь, на мысе Айя. Секретность на объектах строжайшая, у наших противников там шансов нет. Правительственные дачи в Форосе тоже охраняются дай бог. База Черноморского флота в Севастополе. Гора в Балаклаве, — он небрежно кивнул на дверь, — которую вы можете лицезреть каждый день и знаете, что там. Объект‑220… — Палец отыскал примерную точку между Балаклавой и Охранным и сдвинулся к северу.

— Позвольте пометку, товарищ майор, — оживился Матвей. — Лично я поставил бы на последнее. Объект огромный, стройка века, привлечены сотни людей. Вокруг объекта дикая природа. Горы, ущелья, овраги. Как ни охраняй, а всегда найдется лазейка.

— Я бы тоже на него поставил, — допустил Михаил. — Но мы не в казино, чтобы ставить. Повторяю, цели наших противников неясны. Крым большой, интересы ЦРУ могут простираться в любом направлении. Процесс «пробуждения», как я уже сказал, всего лишь начальный этап операции, замышляемой ЦРУ. Что будет дальше, неизвестно, подробностей источник в Лэнгли не сообщает. Это может быть диверсия, кража секретных материалов и так далее. На всех объектах следует усилить меры безопасности, проявлять осторожность и бдительность… — Он со скепсисом оглядел своих не больно-то высокопоставленных подчиненных.

— Товарищ майор, мы все понимаем, — сказал Косых. — Для упомянутых действий придется задействовать другие силы, это не прерогатива капитанов и старших лейтенантов.

— Мы в своем роде оперуполномоченные, — справедливо подметил Ивашов.

— Что не исключает усердной мозговой деятельности. Вторая причина, почему я именно здесь, полагаю, ясна. Инциденты, случившиеся в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое июля. Мне сообщили, что вы в курсе, поддерживаете связь с оперативными службами милиции.

— Первый случай — не вполне прерогатива милиции, — сказал Косых. — Инцидент на границе — можно так сказать. Турецкое судно забралось в наши воды, подошло близко к берегу. Это вот здесь. — Он встал, показал примерный квадрат. — До окраин Балаклавы — километров девять-десять. Судно поздно обнаружили — ночь была темная, да и не ожидали такой наглости. На перехват отправились несколько катеров. Вроде рыбаки, говорят, что заблудились, приборы вышли из строя. Ничего подозрительного на борту не нашли. Судно с командой арестовали и отправили в порт, еще раз обыскали. Насколько знаю, эти горе-рыболовы до сих пор сидят на арестованном судне, тоскуют по родине. Капитан уперся как баран — сбились с курса, и все. Он явно чего-то боится.

— Думаете, знали, куда заплыли?

— Знали, конечно, — поморщился Косых. — Нужно быть полными дебилами в морском деле, чтобы это не понять. Считаю, их заставили, сами бы на такое безумие не пошли.