Виктор Пронин. Человеческий фактор
О том, как все начиналось
Так вот, если миновать молдаванок с «Белым аистом», можно наткнуться на кавказских женщин, которые продают лимоны, подвявшие, правда, и по размеру какие-то недомерки, но зато можно выбирать, и дают три штуки за десятку. Мясо попадается в плотных целлофановых пакетах, хорошее мясо, соблазнительное, не каждый находит в себе силы пройти мимо, не каждый, но опять же никто пока не жаловался. Дальше магазин мужской одежды, бывший гастроном – это уже первый дом на Ленинградском проспекте, хлебный магазин «Надюша», какой-то сомнительный китайский ресторанчик с глиняными львами у крыльца – бывшая пельменная, потом спортивный магазин, фотоуслуги и... И вы на месте. Троллейбусная остановка совсем рядом, называется «Второй часовой завод». Не знаю, что там сейчас делают и делают ли вообще, во всяком случае, продукции этого славного в прошлом предприятия не видно уже много лет. Другая часовая продукция хлынула со всех сторон, не уверен, что лучше по качеству, но как бы это выразиться приличнее... Красивше, что ли... Не красивее, нет, именно красивше. Ну, да ладно, пришли. Над стеклянным входом громадные буквы – «Часы». И ничего больше. Вывеска видна издалека, но продукции, как уже говорилось, не видно давно. За этими самыми «Часами» красные буквы поменьше – «Кристалл». Это водочное предприятие так называется. Можно входить. Спускаетесь по ступенькам вниз, в полуподвал, и оказываетесь в громадном зале. Здесь продаются опять же часы, завезенные из всех мыслимых и немыслимых стран, коньяк, водка, вино, подарочные конфеты и прочая дребедень, которая по замыслу хозяина заведения – молчаливого, даже слегка угрюмого человека кавказского разлива, должна была его обогатить быстро и надолго. Судя по его недовольному лицу, обогащение затягивалось. Суть не в этом громадном зале, суть в зале поменьше. Да, спустившись с лестницы, покинув залитую солнцем, залитую дождем, занесенную снегом Москву, вы, никуда не сворачивая, идете прямо и оказываетесь в маленьком помещении, выгороженном в большом зале простым и убедительным красным кирпичом. Пивнушка. Да, да, да! Маленькая, уютная пивнушка с несколькими столиками, если память мне не изменяет, их там не то пять, не то шесть. За этими столиками и начались те кровавые события, которые своей непредсказуемостью, какой-то мистической необъяснимостью потрясли привыкшую ко многому криминальную Москву, перевернули жизнь людей, судьбы которых измениться ну никак не могли. Как им казалось. Изменились, перевернулись, превратились в нечто противоположное. Вместо спокойной, рассудительной и достойной жизни эти люди получили страх и ужас. Кровь, смерть и умопомешательство. В самом прямом смысле слова. Заходите в эту забегаловку, усаживайтесь за круглый столик в углу и считайте, что вы уже на месте преступления. За пивной стойкой, как обычно, стояла Фатима, женщина молодая, красивая, улыбчивая и, судя по имени и некоторым другим признакам, тоже кавказского разлива, но облагороженного, дагестанского. Это кубачинские кинжалы, дербентский коньяк, дербентские крепости тысячелетней давности и в завершение – мой давний друг Абдулгафар Абумуслимович Казибеков, который пятерым своим дочерям присвоил названия драгоценных камней – алмаз, сапфир, изумруд и так далее. И они того стоили, можете мне поверить, нисколько дочери Абдулгафара не принизили красоту драгоценных камней, даже более того, подняли славу этих камней на совершенно недоступную высоту. Шестым оказался сын, назван он был, естественно, Абумуслимом. На этом Абдулгафар демографические свои усилия прекратил. Все это рассказано только для того, чтобы было ясно, откуда, из каких краев красавица Фатима, которая стояла за пивной стойкой забегаловки, где и начались события, рассказать о которых я так долго не решался, а теперь вот вознамерился. |
