Дополню Микояна. 22 июня Жуков выехал на Юго-Западный фронт, но уже 26 июня был возвращен на свою должность начальника Генштаба, чтобы организовать управление войсками на западном направлении. Но за три дня не только ничего не смог сделать, но даже не восстановил надежную связь со штабом Западного фронта, а за связь в РККА Жуков, как начальник Генштаба, отвечал лично. Надо ли удивляться, что с такими генералами Сталин уже 10 июля вынужден был возложить на себя должность председателя Ставки?

Близко работавшие со Сталиным люди утверждали, что он мог быть очень резким с подчиненными, но чем хуже становилась обстановка, тем внешне более спокойным становился Сталин. Однако беспомощность генералов заставила Сталина переступить и эту грань. Микоян продолжает:

«И все же около получаса поговорили достаточно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек не выдержал, разрыдался как баба и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5-10 Молотов привел внешне спокойного, но все еще с влажными глазами Жукова, договорились, что на связь с Белорусским военным округом пойдет Кулик (это Сталин предложил), потом других людей пошлют».

Как видите, тот, кто «управлял обороной страны», был как раз спокоен, а не знал, что делать и в паническом состоянии находился тот, кому надо было управлять войсками страны — Жуков.

Уверен, что то, что Жуков не стал оправдываться и валить свою вину на других, а от стыда разрыдался, определило то, что Сталин сделал его своим замом, своим главным представителем в войсках, своим учеником.

Правда, вряд ли он учил Жукова писать холуйские доклады, это уж Жуков самостоятельно освоил.

Трудно сказать — что же двигало Жуковым? Болезненное самолюбие? Может обида за изъятое барахло? Или память об унижении, когда пришлось писать Жданову объяснительную записку по поводу этого барахла и доказывать, что сопровождавшая Жукова по фронтам любовница была увешана орденами не самим Жуковым, а «по представлению фронтов»?

С другой стороны — а какая разница? Он своему учителю воздал…

Бытует мнение, что после войны Сталин «завидовал» Жукову и поэтому «убрал» его из Москвы. Это, конечно, смешно и глупо. Прав писатель Зенькович, утверждающий, что Сталин этим спасал Жукова от суда и тюрьмы.

В те годы не приветствовалась алчность, воры и расхитители безжалостно наказывались. За присвоение трофейного имущества по Закону от 07.08.1932 г. сели в тюрьму комиссар Жукова — Телегин, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Крючков, его жена, известнейшая певица Русланова, и многие другие видные военные. Нельзя было оставлять Жукова на виду, в то время, когда расхитители, чтобы оправдаться прямо ссылались на Жукова, как на потворщик воровства.

Данные ниже в Приложении документы и цитаты взяты из публикаций «Военно-исторического журнала» и сборника «Военные архивы России».

* * *

Почему ныне российский режим так активно поднимает Жукова тоже понятно. Если не возвеличить в Жукове великого стратега, то тогда невозможно заплевать Сталина. Не будет понятно — кто командовал Вооруженными Силами СССР, кто же тогда выиграл войну? А раз Жуков есть, то можно поставить конный памятник ему, а не «Неизвестному Верховному Главнокомандующему».

Ю.