Эту проблему, решил Альберт Делани, в какой-то мере создавало то, что его офис находился на периферии штаб-квартиры НАСА. Вдали от центра управления полетами он не ощущал ни радости от свершений, ни приливов нервной энергии, которые, как он представлял, испытывали все, кто там работал. К тому же он и сам вынужден был признать, что быть экспертом в области картографии, географии и метеорологии (возиться с картами и погодой, как он сам порой говорил с ноткой пренебрежения) казалось безумно скучным делом по сравнению с исследованием космоса. Еще куда ни шло, если бы ему доводилось изучать фотографии недавно открытых колец Сатурна, или юпитерианских лун, или действующих вулканов на Венере. Так ведь нет! Его работа состояла в том, что он просматривал снимки участков земной поверхности, секторов, которые он уже видел прежде десятки раз.

Не утешало его и то, что проводимые им исследования уже позволили сделать вполне определенные выводы. Можно ли сказать на основании космической съемки, что вызывающий у всех тревогу дымный ореол вокруг Земли увеличивается? Можно ли считать, что на полученных с большой высоты изображениях влажных тропических лесов Южной Америки видно, как их площадь продолжает сокращаться, потому что их вырубают и выжигают под сельскохозяйственные угодья? И разве загрязненность вод Мирового океана не достигла такой степени, что наносимый ею вред заметен уже с высоты трехсот миль? Да, да и да. Не надо быть ракетчиком, чтобы сделать такие выводы. Но НАСА нужно нечто большее, чем просто выводы. Ей нужна конкретика. Вот почему, хотя просматриваемые Альбертом Делани материалы съемки в конечном счете попадают в руки других правительственных служб, его обязанностью был их предварительный просмотр на тот случай, если в них окажется что-нибудь уникальное, — для НАСА это было бы неплохой рекламой.

На этот раз в задачу челнока входило развернуть метеорологический спутник над Карибским морем, провести ряд наблюдений и экспериментов, связанных с погодой, и передать на Землю материалы съемки. Снимок, находившийся перед Делани в настоящий момент, изображал часть мексиканского полуострова Юкатан. Несколько лет назад пальмовые леса в этом районе поразила какая-то болезнь, и Делани должен был определить, как далеко она распространилась, а это легко можно было увидеть на снимках, так как больные, оголенные деревья проступали везде четким безрадостным узором. Теоретически считалось, что значительная потеря растительности на Юкатане нарушит соотношение кислорода и двуокиси углерода в атмосфере всего района и повлияет на тип погоды, как это случилось в результате исчезновения девственных лесов на территории Бразилии. Измеряя пораженные площади и соотнося эти данные с изменениями температуры и ветров в Карибском регионе, можно попытаться предсказывать возникновение тропических бурь и направление ураганов.

Болезнь определенно расползлась намного дальше, если судить по материалам прошлогодней съемки Юкатана. Он наложил на фотографию прозрачную масштабную карту-образец, совместил топографические ориентиры, записал данные и перешел к следующему снимку. Может быть, ему действительно была нужна встряска от этой однообразной работы, но он поймал себя на том, что изучает снимки тщательнее обычного, обращая внимание на детали, не имеющие отношения к пальмовой болезни.

Вдруг его кольнула смутная тревога: что-то зацепило подсознание, впечатление какой-то необычности. Он отложил снимок, с которым работал, и снова взял только что просмотренный. Нахмурился, концентрируя внимание. Да, подумал Делани. Вот оно. И сразу ощутил стимулирующий приток адреналина, потепление в животе. Вот этот небольшой участок в нижнем левом углу снимка. А вот какие-то тени среди оголенных пальмовых стволов. Откуда они там взялись?

Эти тени образовывали почти безупречные треугольники и квадраты.