Мадина возмутилась, испугалась, но даже закричать или сказать что-то не успела, когда увидела наставленный ей в голову пистолет. И другой пистолет, наставленный на сына… В квартире оказалось еще двое мужчин. Только теперь, рассмотрев их, она убедилась, что лица незнакомые. Это явно не жильцы их дома.

 – Мы вас не тронем… Только погостим недолго… – сказал младший, с красивым, но неприятным лицом. Впрочем, сказал совсем без угрозы, почти извиняясь.

 – Что вам надо? – спросила Мадина, подозревая, что их хотят просто ограбить, что в республике не в диковинку. Пожалела, что носит с собой товар. Чужой товар… Теперь за него не расплатиться…

 – Надо, чтобы вы сидели тихо, внимания не привлекали и нам не мешали. Будете мешать… Не маленькая, сама понимаешь… Сына пожалей… И других детей… У тебя же еще двое?

 – Двое…

 – Гуляют? Когда прибегут?

 – Не прибегут. Они у бабушки ночуют.

 – Найти не долго… Побереги и их тоже…

 Она поверила, что жизнь детей сейчас только в ее руках. И поняла, как надо себя вести, чтобы не случилось чего-то страшного. Ее грубо затолкнули на кухню, и посадили рядом с сыном. Азат молчал, красными воспаленными глазами смотрел на незваных гостей. Рядом пристроился самой пожилой из четверки и пистолет из руки не выпускал, поигрывая стволом, переводя его с матери на сына и обратно.

 Трое ушли в большую комнату.

 Говорили между собой по-чеченски чисто, но это были не чеченцы. Чуть-чуть другое произношение, – уловила Мадина. Может быть, более правильное. Не говорят так правильно в народе. Не всегда все фразы договаривают до конца, потому что продолжение понятно и без лишних слов. Эти договаривают. Но понять, кто они, Мадина не смогла.

 Ожидая, что грабители будут их бедную квартиру обыскивать, она прислушивалась больше к звукам, чем к речи, представляла движение людей по комнате. Но так и не услышала, как открылась дверца платяного шкафа, где под постельным бельем были спрятаны небольшие сбережения семьи. А потом надолго установилась тишина. Мадина не знала, что и предположить, не понимая, чем мужчины занимаются там, за стеной, чего они ждут. Может быть, прихода мужа? Может быть, именно он им нужен? Тогда это беда еще большая…

 Потом по звуку догадалась, что открывают окно. Зачем открывают? Мадина несколько дней назад старалась, заклеивала щели в рамах полосками бумаги. А мужчины эту бумагу отрывают. Но и не в этом дело. Если окно распахнуть полностью, внутренняя рама не держится и падает. Разобьют стекло, пока найдешь другое, чтобы заменить, вся квартира выстудится. Но возразить Мадина не посмела. Даже предупредить не решилась.

 Но стекло не зазвенело…

 – Это он? – спросил один мужчина другого там, за стеной.

 – Подожди… – другой ответил неопределенно, и раздались новые звуки. Мадина догадалась не сразу, что набирают номер на трубке сотового телефона. – Что не сообщаешь? Да… Да… Которого привезли только что? Он? Понял… Он…

 – Работай! – со стороны первого мужчины прозвучала откровенная команда.

 А еще через несколько секунд раздался выстрел. Громкий и звучный в стенах тесной квартиры. Он по ушам ударил даже Мадину, находящуюся на кухне. И она испуганно обхватила двумя руками голову сына.

 – Порядок, – сообщил третий голос.

 – Куда попал?

 – В ухо. Мозги должны из другого уха вылететь?

 – Вылетели?

 – Там зеркала нет. Мне не видно.

 Мадина догадалась: «порядок», это значит, что кто-то убит.