– Ш-ш-ш… Спокойно, не волнуйся. Что ты пьешь?

– Розовый джин. Но…

Разговор, ловко переведенный в другое русло, обошел острый угол тайн и реальности «Лонгвуд-Хаус», и мы переключились на еду.

За время жаркой дискуссии мой гость, Мартин Кларк, не произнес ни слова. Он продолжал стоять у камина, глядя на свою оловянную кружку и время от времени взбалтывая ее содержимое. Мартин старался не встречаться со мной взглядом – думаю, потому, что любой дружеский вопрос заставил бы его заговорить и он произносил бы взволнованный монолог всю оставшуюся часть дня.

История молодого юмориста не выходила у меня из головы, а на душе был какой-то неприятный осадок. Может, напрасно я выпил шерри перед обедом – даже не знаю! Но если разобраться, возможные события, послужившие основой истории о проворном дворецком, были вовсе не комичными. У нашего рассказчика (говорю это с полным уважением) было забавное лицо, и мы наверняка смеялись бы над этой историей гораздо меньше, если бы она исходила не от него.

Допустим, он не подшучивал над нами. Допустим, факты недостоверны. Это все равно не смешно, когда старый восьмидесятилетний человек ни с того ни с сего подпрыгивает и хватается за люстру. Почему он сделал это? Может быть, кто-то гнался за ним?

Кларк не касался этой темы до тех пор, пока мы не ушли из клуба. А за обедом он был необычно молчалив, хотя несколько раз хихикнул и однажды поднял оловянную кружку за мое здоровье. Мы спускались по лестнице на улицу в великолепный мартовский день. Солнце пригревало, ветерок раскачивал ветки деревьев на Карлтон-Хаус-Террас. И только тогда он заговорил:

– Вы знаете какого-нибудь хорошего архитектора?

Один из моих друзей был отличным, но обедневшим архитектором, поэтому я охотно порекомендовал его. Кларк достал небольшой блокнот и записал его имя.

– Эндрю Хантер, Нью-Стоун-Билдинг, Ченсери-Лейн. Ах да! – При упоминании улицы лицо его просияло. – Прекрасно! Если мои изыскания окажутся успешными, мистер Хантер мне скоро понадобится.

– Вы собираетесь строить дом?

Кларк убрал блокнот, аккуратно заправил шелковый шарф в пальто, плотнее надвинул котелок и наклонил голову, защищаясь от ветра.

– Я подумываю купить дом, – улыбнулся он. – Но я – бизнесмен, мистер Моррисон, и никогда не покупаю кота в мешке. Меня больше интересуют не призраки, а в порядке ли крыша и канализация. Они, конечно же, запросят высокую цену, так что мне надо подготовиться. Чудесно! Превосходно! Замечательно!

Через две недели он купил «Лонгвуд-Хаус», и, как позже говорила Тэсс, в смутном полумраке этого дома начался ужас.

Глава 2

Мы с Тэсс пили чай, когда пришел Кларк, буквально набитый новостями.

Тэсс (с гордостью сообщаю, что вскоре она стала моей женой) сидела у камина в гостиной моей квартиры. От огня шло приятное тепло, а за окном апрельская погода коварно лилась дождем и насвистывала порывистым ветром.

Тэсс работала заведующей отделом в модном магазине одежды. Несмотря на мрачную погоду, она была сама ухоженность и опрятность, которые идут не только от ухоженности и опрятности тела, но и одежды. Тэсс сидела у чайного стола на краешке глубокого кресла, обхватив руками колени. Отблески пламени играли на роскошных черных волосах и оттеняли ее лицо, высвечивая тревожный блеск карих глаз под естественными, невыщипанными бровями.

– Этот твой новый друг, мистер Кларк… – произнесла она.

– Нельзя сказать, что он мой друг. Он – друг Джонни Вандервера. Джонни написал мне и попросил присмотреть за ним, когда он будет в Лондоне.

Тэсс, откинув голову назад, рассмеялась:

– Боб, ты – безумно сознательный, самый сознательный человек! Почему ты растрачиваешь себя на всех этих людей?

– Кларк – интересный малый.